«Сон и пробуждение» И. Суриков

I

Я лесом шел, усталый, одинокий;
Дремучий лес вершинами шумел;
Внизу был мрак таинственно-глубокий…
И я невольно сердцем оробел.

Последний луч румяного заката
Погас вверху, и лес одела тьма…
Я изнемог… душа рвалась куда-то…
Мне тяжки были посох и сума.

Недолго шел я, – ноги подкосились,
И я упал под дерево, как сноп…
В моей груди все чувства притупились…
А лес был тих, как необъятный гроб.

В глухой тюрьме уснуть мне было б слаще!
Меня давила эта темнота…
И слышал я, что кто-то шел из чащи
Ко мне легко, беззвучно, как мечта.

То было что-то грозно-роковое,
То не был сон; я слышал наяву
И лязг косы о дерево сухое,
И треск ветвей, упавших на траву.

И чьих-то пальцев громкое хрустенье…
Грудь надорвал последний страшный стон…
Меня объяло полное забвенье,
И я уснул… Не долог был мой сон.

II

Я услыхал, вдали звучало где-то:
«Вставай, вставай! день близится! пора!»
Мой сон прервал блестящий луч рассвета,
Луч золотой счастливого утра.

И я дивился света переливам…
Тяжелый страх в душе моей исчез…
Каким румянцем девственно-стыдливым
Он был покрыт, дремучий этот лес!

Как он шумел, омытый, стройный, чистый!
Таким я лес не видел никогда.
Вокруг меня в кустах, в траве росистой
Жизнь пробуждалась всюду для труда.

И в воздухе, прохладой напоенном,
Чаруя слух, лилися звуки струн,
И кто-то пел, носясь в лесу зеленом,
Так чудно пел невидимый певун!

Казалось мне, то было вдохновенье…
Вздымалась грудь, кружилась голова,
Я весь горел, и в том бессловном пенье
Я находил и мысли, и слова.

И мнилось мне, что сила жизни новой
С рассветом дня в мою вливалась грудь,
Я бодро встал, счастливый и здоровый,
И радостно пошел в далекий путь…

1874 г.