«Видение Наяды» А. Кольцов

Взгрустнулось как-то мне в степи однообразной.
         Я слёг
         Под стог,
   И, дремля в скуке праздной,
   Уснул; уснул – и вижу сон:
На берегу морском, под дремлющей сосною,
   С унылою душою,
   Сижу один; передо мною
   Со всех сторон
Безбрежность вод и небо голубое –
Всё в сладостном ночном покое,
   На всё навеян лёгкий сон.
Казалось, море – небеса другие,
   Казались морем небеса:
И там и здесь – одни светила золотые,
   Одна лазурь, одна краса
   В объятьях дружбы дремлет.
Но кто вдали, нарушив тишину
   Уснувшую волну
   Подъемлет и колеблет?
   Прелестная, нагая
   Богиня синих вод –
   Наяда молодая;
   Она плывёт,
   Она манит, она манит
К себе на грудь мои объятия и очи…
Как сладострастный гений ночи,
   Она с девичьей красотой,
Являлась вся сверх волн нагой
И обнималася с волной!..
Я с берегов, я к ней… И – чудо! – достигаю.
Плыву ль, стою ль, не потопаю.
Я с ней! – её я обнимаю,
С боязнью детскою ловлю
Её приветливые взгляды;
Сжимаю стан Наяды,
      Целую и шепчу: «Люблю!»
Она так ласково ко мне главу склонила;
Она сама меня так тихо обнажила,
И рубище моё пошло ко дну морей…
      Я чувствовал, в душе моей
Рождалась новая, невидимая сила,
И счастлив был я у её грудей…
То, от меня притворно вырываясь,
Она, как дым сгибаясь, разгибаясь,
Со мной тихонько в даль плыла;
То, тихо отклонив она меня руками,
         Невидима была;
         То долго под водами
Напевом чудным песнь поёт
      То, охватив меня рукою,
      Шалит ленивою водою
      И страстный поцелуй даёт;
То вдруг, одетые в покров туманной мглы
Идём мы в воздухе до дремлющей скалы,
С вершины – вновь в морскую глубину!
      По ней кружимся, в ней играем,
      Друг друга, нежась, прижимаем
      И предаёмся будто сну…
Но вспыхнула во мне вся кровь,
      Пожаром разлилась любовь;
      С воспламенённою душою –
      Я всю её объемлю, всю обвил…
Но миг – и я от ужаса остыл:
Наяда, как мечта, мгновенно исчезает;
Коварное мне море изменяет –
      Я тяжелею, я тону
      И страсть безумную кляну;
Я силюсь всплыть, но надо мною
Со всех сторон валы встают стеною;
Разлился мрак, и с мрачною душою
Я поглощён бездонной глубиной…

Проснулся: пот холодный
Обдал меня…
«Поэзия! – подумал я, –
Твой жрец – душа святая,
И чистая, и неземная!»

1831 г.