«Юрлов и кумыс» А. Апухтин

Басня

   Один корнет, по имени Юрлов,
Внезапно заболел горячкою балетной.
      Сейчас созвали докторов, –
Те выслали его с поспешностью заметной
      По матушке по Волге вниз,
         Чтоб пить кумыс.
Юрлов отправился, лечился, поправлялся,
Но, так как вообще умеренностью он
         В питье не отличался
      И был на выпивку силен,
Он начал дуть кумыс ведром, и преогромным,
      И тут с моим корнетом томным
   Случилось страшное несчастье… Вдруг
         О, ужас! О, испуг!
   Чуть в жеребенка он не превратился:
Охотно ел овес, от женщин сторонился,
      Зато готов был падать ниц
Пред всякой сволочью из местных кобылиц.
Завыли маменьки, в слезах тонули жены,
      В цене возвысились попоны,
      И вид его ужасен был
         Для всех кобыл.
Твердили кучера: «Оказия какая!»
      И наконец начальник края,
      Призвав его, сказал: «Юрлов,
      Взгляни, от пьянства ты каков!
      И потому мы целым краем
      Тебя уехать умоляем.
      Конечно, гражданина долг
      Тебе велел бы ехать в полк,
Но так как лошадей у нас в полку не мало,
      То, чтоб не сделалось скандала,
Покуда не пройдет волнение в крови,
      В Москве немного поживи!»
      Юрлов послушался, явился
      В Москву – и тотчас же влюбился
      В дочь генерала одного,
С которым некогда был дружен дед его.
      Всё как по маслу шло сначала:
      Его Надина обожала,
      И чрез неделю, в мясоед,
      Жениться должен был корнет.
   Но вот что раз случилось с бедной Надей:
Чтобы участвовать в какой-то кавалькаде,
      Она уселася верхом
   И гарцевала на дворе своем.
      К отъезду было всё готово.
   Вдруг раздался протяжный свист Юрлова.
Блестя своим pince-nez1, подкрался он, как тать,
И страстно начал обнимать…
      Но не Надину, а кобылу…
      Легко понять, что после было.
      В испуге вскрикнул генерал:
      «Благодарю, не ожидал!»
Невеста в обморок легла среди дороги,
      А наш Юрлов давай Бог ноги!
Один фельетонист, в Москве вселявший страх,
Сидевший в этот час у дворника в гостях
   И видевший поступок этот странный,
   Состряпал фельетон о нем пространный
   И в Петербург Киркору отослал.
      Конечно, про такой скандал
   Узнала бы Европа очень скоро,
      Но тут, по счастью, на Киркбра
   Нахлынула беда со всех сторон.
         Во-первых, он
   Торжественно на площади столичной
      Три плюхи дал себе публично,
   А во-вторых, явилася статья,
   Где он клялся, божился всем на свете,
         Что про военных ни…
   Не станет он писать в своей газете.
      Вот почему про тот скандал
      Никто в Европе не узнал.

Читатель, если ты смышлен и малый ловкий,
   Из этой басни можешь заключить,
   Что иногда кумыс возможно пить,
      Но с чувством, с толком, с расстановкой.
А если, как Юрлов, начнешь лупить ведром,
   Тогда с удобством в отчий дом
      Вернешься шут шутом.

Конец 1860-х – начало 1870-х годов.

Юмористические стихотворения. Пародии. Эпиграммы. Экспромты

¹ Пенсне (фр.).