«Жена Вильяма» Д. Ознобишин

(Народная шотландская песня)

Вильям чрез море синее
За милой девой плыл:
Ее за светло-русые
Он кудри полюбил.
За кудри светло-русые,
Лазурь ее очей…
В свой дом привез красавицу,
Но дома гибель ей.

Томится, сохнет бедная,
Страдает ночь и день;
Над ней, прикован грустию,
Вильям стоит, как тень.
И вот идет он к матери,
Идет к колдунье злой,
И говорит ей: «Матушка,
Тронись моей мольбой!

Тебе бокал серебряный
Дарит жена. Смотри,
Тяжел он; позолотою,
Как жар, горит внутри.
Он твой. Младенца милого,
Жену мою спаси;
А если мало этого,
Что хочешь попроси!»

– Нет! ей младенца-первенца
К груди не прижимать!
Не вспыхнут щеки бледные:
Жене твоей не встать!
Умрет она, постылая!
Негодную кляну!
Другую, лучше этой, ты
Найдешь себе жену. –

«Другая, краше во сто раз,
Не будет мне милей!
К венцу не поведу ее,
Не назову моей».
И горько, горько плакал он,
И горько он рыдал:
«Зачем на свет родился я?» –
Всечасно повторял.

«Пойди, мой милый, к матери,
Пойди к колдунье злой;
Скажи, что ей коня я дам,
Как ночь он вороной.
Его копыты спереди
Подкованы сребром,
А сзади чистым золотом
Сверкают под гвоздем.

По гриве, в косы завитой,
Бубенчики звенят,
Из серебра, на шелковых
Шнурках они висят.
Отдам ей все – пусть сжалится
Над бедной надо мной.
Спроси: что ей мы сделали,
Я и младенец мой?»

– Нет! ей младенца-первенца
К груди не прижимать!
Не вспыхнут щеки бледные:
Жене твоей не встать!
Умрет она, постылая!
Негодную кляну!
Другую, лучше этой, ты
Найдешь себе жену! –

«Другая, краше во сто раз,
Не будет мне милей!
К венцу не поведу ее,
Не назову моей!»
И горько, горько плакал он,
И тяжко он грустил;
При взгляде на страдалицу
О смерти он молил.

«Вернись, вернися к матушке,
Вернись к колдунье злой!
Скажи, что дам ей пояс я;
Мой пояс золотой;
Тот пояс весь серебряной
Отделан бахромой;
По ней звонки навешаны
Работы дорогой.

Звонки сребра чеканного,
Их счетом пятьдесят,
И – пояс тот наденет кто –
Как музыка звенят.
Скажи: звонков сто лишних дам!
Ничто мне их цена!
Младенца только милого
Пускай спасет она!»

– Нет! ей младенца-первенца
К груди не прижимать!
Не вспыхнут щеки бледные:
В них жизни не играть!
Умрет она, постылая!
Негодную кляну!
Другую, лучше этой, ты
Найдешь себе жену! –

«Другая, краше во сто раз,
Не будет мне милей!
Она – алмаз бесценный мой!
Другой не быть моей!»
И грустный, он без слез рыдал;
Тоска в нем душу жгла;
В отчаяньи он смерть лишь звал;
Но смерть к нему не шла.

Тоской его глубокою
Был тронут добрый дух.
И шепчет: «Не тужи, Вильям!
Купи вощины круг:
Слепи из воска этого
Ребенка поскорей,
И вставь ему два стеклышка
На место двух очей.

К крестинам злую мать зови;
Но осторожен будь!
И взгляд ее, и речь лови;
Что молвит – не забудь!»
Дитя слепил из воска он,
К крестинам мать позвал, –
И вот что от колдуньи он
Проклятой услыхал:

– Кто семь узлов в златых кудрях
Родительницы расплел?
Кто гребни снял тяжелые
И с ними скорбь отвел?
Кто жимолость душистую
Откинул со стены,
Где я ее развесила
По самый верх сосны?

Кто, кто козленка дикого,
Что под кроватью был,
Где спала эта женщина,
Проворно так убил?
Кто снял башмак родильницы,
С ноги кто с левой снял,
Чтобы младенец весело
Свет Божий увидал? –

Вильям узлы волшебные
Расплел в златых кудрях;
И гребни снял тяжелые,
Что крылись в волосах;
Он жимолость душистую
С стены высокой снял;
Поймал козленка в горнице
И дикого заклал.

Он тихо ножку левую
Красавицы разул –
И жизнь вдруг в щечках вспыхнула,
Как будто б кто вдохнул;
Зажглися очи ясные,
Вздох перси взолновал…
В объятьях юной матери
Младенец почивал.

<1842>