«Жена ямщика» И. Никитин

Жгуч мороз трескучий,
На дворе темно;
Серебристый иней
Запушил окно.

Тяжело и скучно,
Тишина в избе;
Только ветер воет
Жалобно в трубе.

И горит лучина,
Издавая треск,
На полати, стены
Разливая блеск.

Дремлет подле печки,
Прислонясь к стене,
Мальчуган курчавый
В старом зипуне.

Слабо освещает
Бледный огонёк
Детскую головку
И румянец щёк.

Тень его головки
На стене лежит;
На скамье, за прялкой,
Мать его сидит.

Ей недаром снился
Страшный сон вчера:
Вся душа изныла
С раннего утра.

Пятая неделя
Вот к концу идёт,
Муж что в воду канул –
Весточки не шлёт.

«Ну, Господь помилуй,
Если с мужиком
Грех какой случился
На пути глухом!..

Дело мое бабье,
Целый век больна,
Что я буду делать
Одиной-одна!

Сын ещё ребёнок,
Скоро ль подрастёт?
Бедный!.. всё гостинца
От отца он ждёт!..»

И глядит на сына
Горемыка-мать.
«Ты бы лёг, касатик,
Перестань дремать!»

– «А зачем же, мама,
Ты сама не спишь,
И вечор всё пряла,
И теперь сидишь?»

– «Ох, мой ненаглядный,
Прясть-то нет уж сил:
Что-то так мне грустно,
Божий свет немил!»

– «Полно плакать, мама!» –
Мальчуган сказал
И к плечу родимой
Головой припал.

«Я не стану плакать;
Ляг, усни, дружок;
Я тебе соломки
Принесу снопок,

Постелю постельку,
А Господь пошлёт –
Твой отец гостинец
Скоро привезёт;

Новые салазки
Сделает опять,
Будет в них сыночка
По двору катать…»

И дитя забылось.
Ночь длинна, длинна…
Мерно раздаётся
Звук веретена.

Дымная лучина
Чуть в светце горит,
Только вьюга как-то
Жалобней шумит.

Мнится, будто стонет
Кто-то у крыльца,
Словно провожают
С плачем мертвеца…

И на память пряхе
Молодость пришла,
Вот и мать-старушка,
Мнится, ожила.

Села на лежанку
И на дочь глядит:
«Сохнешь ты, родная,
Сохнешь, – говорит, –

Где тебе, голубке,
Замужем-то жить,
Труд порой рабочей
В поле выносить!

И в кого родилась
Ты с таким лицом?
Старшие-то сёстры
Кровь ведь с молоком!

И разгульны, правда,
Нечего сказать,
Да зато им – шутка
Молотить и жать.

А тебя за разум
Хвалит вся семья,
Да любить-то… любит
Только мать твоя».

Вот в сенях избушки
Кто-то застучал.
«Батюшка приехал!» –
Мальчуган сказал.

И вскочил с постели,
Щёчки ярче роз.
«Батюшка приехал,
Калачей привёз!..»

– «Вишь, мороз как крепко
Дверь-то прихватил!» –
Грубо гость знакомый
Вдруг заговорил…

И мужик плечистый
Сильно дверь рванул,
На пороге с шапки
Иней отряхнул,

Осенил три раза
Грудь свою крестом,
Почесал затылок
И сказал потом:

«Здравствуешь, соседка!
Как живёшь, мой свет?..
Экая погодка,
В поле следу нет!

Ну, не с доброй вестью
Я к тебе пришёл:
Я лошадок ваших
Из Москвы привёл».

– «А мой муж?» – спросила
Ямщика жена,
И белее снега
Сделалась она.

«Да в Москву приехав,
Вдруг он захворал,
И Господь бедняге
По душу послал».

Весть, как гром, упала…
И, едва жива,
Перевесть дыханья
Не могла вдова.

Опустив ручонки,
Сын дрожал как лист…
За стеной избушки
Был и плач и свист…

«Вишь, какая притча! –
Рассуждал мужик. –
Верно, я не впору
Развязал язык.

А ведь жалко бабу,
Что и говорить!
Скоро ей придётся
По миру ходить…»

«Полно горевать-то, –
Он вдове сказал: –
Стало, неча делать,
Бог, знать, наказал!

Ну, прощай покуда.
Мне домой пора;
Лошади-то ваши
Тут вот, у двора.

Да!.. ведь эка память,
Всё стал забывать:
Вот отец сынишке
Крест велел отдать.

Сам он через силу
С шеи его снял,
В грамотке мне отдал
В руки и сказал:

«Вот благословенье
Сыну моему;
Пусть не забывает
Мать, скажи ему».

А тебя-то, видно,
Крепко он любил:
По смерть твоё имя,
Бедный, он твердил».

15 марта – апрель 1854 г.