Андрей Белый: биография
Борис Николаевич Бугаев (творч. псевдоним Андрей Белый) – поэт, прозаик, критик, мемуарист, ярчайший представитель русского символизма. О его вкладе в отечественную литературу коротко, но очень ёмко, написал критик Л. Котюков: «Андрей Белый – уникальное явление в русской литературе конца XIX – начала XX века, периода вошедшего в историю русской культуры под символическим названием Серебрянного века нашей культуры. Поэт, прозаик, философ, литературовед и публицист – он жил и творил на рубеже этих двух веков, когда в мире, а в России в особенности, происходила ломка экономических, социальных, нравственных, фундаментальных человеческих отношений и ценностей».
Детство и отрочество
Будущий символист родился 14 (26 по н. с.) октября 1880 г. в Москве. Здесь же, на Арбате, прошли его детство и юность. Родители мальчика представляли собой классический союз двух противоположностей. Отец Бори, Николай Васильевич Бугаев, математик, философ-лейбнианец, занимал в ту пору должность декана Московского университета. Рассеянный, некрасивый, неряшливо одетый, он жил в мире цифр и формул. Мать, Александра Дмитриевна, обожала музыку, поэзию и светскую жизнь. С неё, блестящей красавицы, К. Е. Маковский писал свою невесту для картины «Боярский свадебный пир». Из-за несходства характеров родители часто ссорились. Без скандалов, невольным свидетелем был маленький Борис, не проходило и дня.
Разумеется, по поводу воспитания сына Николай Васильевич и Александра Дмитриевна тоже не нашли общего решения. Отец мечтал видеть Бугаева-младшего своим преемником. Он любил повторять: «Я надеюсь, что Боря выйдет лицом в мать, а умом в меня». Мать не поддерживала рационализма супруга, но тоже уделяла огромное внимание внешности сына. Уже повзрослев, поэт с горечью вспоминал: «Я ходил в кружевном платьице, обвешанный золотыми локонами. Мальчик или девочка? Вернее – ангелочек». Иногда Александра Дмитриевна, глядя на Борю, принималась плакать и приговаривать: «Высоколобый, башковатый, весь в него. В него, а не в меня».
В 1891 г. мальчика определили на обучение в частную гимназию Л. И. Поливанова. Здесь будущий поэт увлекся иностранными языками, зачитывался Достоевским, Ибсеном, Ницше и проявил зарождающийся литературный талант, в последних классах начал проявлять интерес к буддизму и оккультизму. В 1899 г. Борис, уступив воле отца, поступил на физико-математический факультет Московского университета, однако спустя несколько месяцев он по собственному выражению «всецело отдается фразе, слогу».
Творческий взлет
Литературный дебют Бориса Бугаева состоялся на рубеже двух веков. В 1900 г. была впервые опубликована «Северная симфония (1-ая, героическая)». В 1901 г. в свет вышли «Симфония (2-ая, драматическая)», «Кубок метелей» и «Возврат». Тогда же по предложению В. Соловьёва молодой поэт взял творческий псевдоним «Андрей Белый».
В 1903 г. А. Белый с группой единомышленников организовал кружок «Аргонавты». Участники объединения или «младосимволисты», как они себя называли, стремились к познанию мистический тайн бытия и поклонялись воспетой В. Соловьёвым Вечной Женственности. Также в 1903 г. Белый вступает в переписку с Александром Блоком, который решил подискутировать с молодым автором об искусстве символистов. Постепенно полемика двух поэтов переросла в крепкую, но пока заочную, симпатию. Спустя год состоялось их личное знакомство.
В 1904 г. А. Белый выпустил первый стихотворныий сборник «Золото в лазури» и стал постоянным автором журнала «Весы». Статьи, рецензии и заметки, печатавшиеся на страницах этого издания, поэт подписывал не только основным, но и другими псевдонимами (Зигмунд, Гамма, Бета и др.). В январе 1905 г. А. Белый вступил в «религиозную общину» В. Мережковского и получил в подарок от З. Гиппиус нательный крест, который демонстративно носил поверх одежды.
Выстрел в никуда
Всецело погрузившемуся в атмосферу богемной жизни, А. Белому, как, впрочем, и многим другим представителям творческой интеллигенции того времени, было необходимо ощущать себя постоянно влюбленным. И речь в этом случае идёт не о чистом возвышенном чувстве, а о той всепоглощающей страсти, которая по словам В. Ходасевича «…открывала для символиста или декадента прямой и кратчайший доступ к неиссякаемому кладезю эмоций». Найти этот самый «кладезь» Белый пытался в связи с Ниной Петровской, но вскоре порвал с ней. Инициативу тут же перехватил В. Брюсов, которому Нина давно нравилась. Брюсов предложил брошенной девушке при помощи чёрной магии вернуть расположение «златокудрого пророка». Будучи особой экзальтированной и неуравновешенной, та согласилась. Однако магические опыты желаемого результата не принесли, и Петровская решилась на отчаянный шаг…
В мае 1906 г. в Политехническом музее, где Белый читал лекцию, Нина подошла к бывшему возлюбленному и выстрелила в него из револьвера. По свидетельству В. Ходасевича пистолет дал осечку, Петровскую тут же обезоружили. Однако имеются ещё, как минимум, две версии произошедшего.
«Демон-искуситель» В. Брюсов, описавший Нину в романе «Огненный ангел», в письме к З. Гиппиус сообщил следующее: «На лекции Бориса Николаевича подошла ко мне одна дама (имени её не хочу называть), вынула вдруг из муфты браунинг, приставила мне к груди и спустила курок. Было это во время антракта, публики кругом было мало, все разошлись по коридорам, но все же Соколов, Эллис и Серёжа Соловьёв успели схватить руку с револьвером и обезоружить. Когда позже, в другом месте, сделали попытку стрелять из того же револьвера, он выстрелил совершенно исправно, – совсем как в лермонтовском «Фаталисте».
А вот что рассказал А. Белый писательнице И. Одоевцевой: «Она действительно навела на меня револьвер, прицелилась в меня. А я не шелохнулся. Я стоял перед ней на эстраде, раскинув руки, и ждал. Ждал смерти. Она перевела револьвер на Брюсова. А он, как барс, – и откуда в нем такая ловкость, в нем, неповоротливом и хилом? – прыгнул с эстрады и выхватил у неё револьвер. Она все же успела выстрелить, но пуля попала в потолок. Никто не был убит. Никто даже ранен не был. Но бедная Нина – она в письмах всегда подписывалась «бедная Нина» – погибла от этого выстрела в потолок. Она больше не оправилась. Её жизнь кончилась в ту ночь».
Как бы то ни было, судьба Нины и впрямь сложилась трагически. Вскоре после неудачного покушения она уехала заграницу, начала сильно пить, пристрастилась к морфию, нуждалась, не единожды пыталась свести счеты с жизнью и в 1928 г. отравилась газом в одной из парижских ночлежек.
Роковой треугольник
В 1904 г. Андрей Белый впервые встретился с Александром Блоком и его женой, Любовью Дмитриевной (в девичестве Менделеевой). Почти сразу после знакомства поэты стали неразлучными друзьями. Вместе они организовали «Братство Рыцарей Прекрасной Дамы», а объектом поклонения стала Л. Блок.
Бывая у Блоков почти каждый день, Белый незаметно для самого себя влюбился в жену друга, и та ответила ему взаимностью. Любовь Дмитриевна выплакивала молодому пылкому Андрею обиды на благоверного, на его частые измены и загулы. Они стали любовниками и собирались сбежать в Италию. Позднее жена Блока, будто оправдываясь, признается: «Я была брошена на произвол всякого, кто стал бы за мной ухаживать».
Поэт колебался… С одной стороны: какой рыцарь откажется от возможности спасти свою Прекрасную Даму? С другой: Белый искренне любил Блока и корил себя за малодушие. Не зная как поступить, Андрей отступил и пытался стать сторонним наблюдателем. Но не тут-то было… Любовь Дмитриевна то призывала его к себе, то отталкивала. Дружбе с Александром тоже пришёл конец: несколько раз поэты встречались, выясняли отношения, но дальше взаимных упрёков дело не пошло. Разрубить этот узел теперь могла только Люба, и она разрубила. Весной 1906 г. Прекрасная Дама объявила бывшему любовнику о том, что намерена остаться с мужем. В отчаянии Белый решился вызвать Блока на дуэль, однако соперник от поединка отказался, бросив Андрею на прощание: «Не стоит, нет повода, ты просто устал…»
Отвергнутый поэт всерьез помышлял о самоубийстве. Вот только заморить себя голодом у него не получилось, а в пропахшей рыбой Неве топиться ему решительно не хотелось. Оставалось одно: бежать заграницу…
Ася
В 1909 г., по возвращении в Россию поэт выпустил два стихотворных сборника – «Пепел» и «Урна». В этом же году Белый сблизился с Анной Алексеевной (Асей) Тургеневой, племянницей знаменитого русского прозаика. Девушка, будучи художницей по образованию, предложила синеглазому символисту написать его портрет, и он согласился. Так в жизнь Андрея Белого вошла новая любовь. Воспоминания о Л. Блок померкли. Все мысли поэта теперь были заняты хрупкой, лёгкой на подъём Асей, презиравшей условности и не боявшейся осуждающих взглядов. Её образ легко угадывается в Кате, главной героине романа «Серебряный голубь».
В этот период Белый будто раскачивался на фантастических качелях. Вместе с Асей они исколесили пол-Европы, путешествовали по Северной Африке и Ближнему Востоку, побывали в Египте, отмечали Пасху в Иерусалиме, у Гроба Господня. Бывая в России наездами, поэт то испытывал невероятный душевный подъём, много работал, выступал с лекциями о просодии; то впадал в глубокое уныние, сетовал на безденежье и подумывал о завершении литературной деятельности. Тем не менее, в 1910 г. издательство «Мусагет» выпустило сразу две книги его критических и теоретических статей – «Символизм» и «Арабески».
В начале 1912 г. Ася отправилась в Брюссель учиться гравёрному искусству, и Белый последовал за ней. В мае этого же года состоялось их судьбоносное знакомство с Рудольфом Штейнером, основоположником антропософии и антропософского движения.
Встреча с легендарным философом-оккультистом перевернула жизнь Аси и Андрея: 23 марта 1914 г. в швейцарском Берне они официально зарегистрировали брак (венчаться невеста отказалась и фамилию мужа не взяла), а затем вступили в возглавляемую Штейнером общину, поселились в Дорнахе и приняли активное участие в строительстве антропософского храма Гётеанум.
«…я не жаловался, а танцевал – фокстрот…»
В 1916 г. Белого вызвали в Россию «для проверки своего отношения к воинской повинности». На родину поэт отправился кружным путём через Францию, Англию, Норвегию и Швецию. Один. Ася осталась в Дорнахе. К моменту отъезда отношения между супругами расстроились, но Белый полагал, что это недопонимание – временное явление.
Февральскую и октябрьскую революции 1917 г. Борис Николаевич встретил в Петербурге, читал в большевистском Пролеткульте лекции по теории поэзии и прозы, много писал, выступал одним из организаторов Вольной философской организации (Вольфилы). Увлекшись коммунистическими идеями, он считал происходящие в стране события «…возможностью выхода России на новый виток духовного развития». В этот период из под пера Белого выходят «Очерк», «Революция и культура», стихотворный сборник «Звезда», поэма «Христос воскрес», автобиографические романы «Крещеный китаец» и «Котик Летаев» и др.
В 1921 г. Борис Николаевич, «наигравшись» в революцию и напрочь разочаровавшись в идеалах коммунизма, вновь уехал в Берлин. Он планировал организовать издание своих книг и открыть европейское отделение Вольфилы, но Германия встретила поэта холодно. Местные антропософы не спешили принимать в свой круг вернувшегося из Советской России «собрата». Надежды на воссоединение с женой тоже не оправдались: Ася решила всецело посвятить себя служению делу Штейнера и предложила мужу расстаться.
Чувствуя себя бесконечно одиноким, Белый теперь проводил все время в пьяном угаре и полубезумных эпатажных плясках. Видевшие соотечественника в это время В. Ходасевич и М. Цветаева сочли его почти невменяемым. Последняя по этому поводу заметила: «Его фокстрот – чистейшее хлыстовство: даже не свистопляска, а (моё слово) христопляска». Окружающим было невдомек, что за уродливым шутовским поведением, за неуместным юродством Белый скрывал невыносимую сердечную боль, попирая то светлое и доброе, что ещё оставалось в нем. Когда до падения в пропасть оставался лишь шаг, поэт собрался с силами, выхлопотал визу и навсегда покинул Европу.
Последние годы жизни
В 1923 г. совершенно раздавленный Белый вернулся в Россию и вскоре увлекся Клавдией Николаевной Васильевой (в девичестве Алексеевой). Роман длился несколько лет. Наконец, 18 июля 1931 г. Клавдия Николаевна развелась с первым мужем и в этот же день вышла замуж за Бориса Николаевича. Кстати, в отличие от Аси Тургеневой она не отказалась взять фамилию супруга. Об этой женщине мемуаристы Белого пишут скупо, будто нехотя, представляя ее тихой «нелюбимой женой» усталого гения. Между тем, Клавдия Николаевна обладала живым умом, великолепно разбиралась в литературе и антропософии. Маленькая, грациозная, с тёплым лучистым взглядом, она окружила поэта заботой и усмирила бурю, бушевавшую в его мятежной душе.
Поселившись с Клодей (так любовно поэт называл жену, а ещё «малюткой» и «невеличкой») в подмосковном Кучине, Белый зажил тихой жизнью рядового советского литератора: ждал квартиру в строящемся кооперативном доме, отпуск проводил на крымском побережье. До середины 1930 гг. на страницах газет регулярно печатались его произведения, из которых наибольшую ценность представляет беллетризованная автобиографическая трилогия («На рубеже двух веков», «Начало века», «Между двух революций»). Недавнего любимца публики читатели воспринимали как безобидного стареющего чудака, эдакого живого «призрака», напоминающего о безвозвратно ушедшей эпохе.
Хрупкий уютный мирок рухнул в одночасье… Летом 1933 г. Белый отдыхал в Коктебеле, перегрелся на солнце и потерял сознание, после чего его здоровье стало стремительно ухудшаться. Клавдия Николаевна самоотверженно ухаживала за мужем. 6 сентября 1933 г. поэт написал следующее: «Клодя – не могу о ней не говорить! Крик восторга – спирает мне грудь. В эти дни моей болезни вместо неё вижу два расширенных глаза; и из них – лучезарная бездна огня. Она – мой голубой цветок, уводящий в небо. Родная, милая, бесконечно близкая!»
Однако все усилия любящей женщины оказались тщетны: так и не оправившись от последствий теплового удара, 8 января 1934 г. Андрей Белый скончался. Написанные им в 1907 г. строки оказались пророческими:
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел.
Совпадение? Или 27 лет назад поэт-мистик предвидел, что ждёт его в конце земного пути? Как знать…
Андрей Белый погребен на Новодевичьем кладбище. Здесь же покоится его ненаглядная Клодя, скончавшаяся в 1970 г. (урна с ее прахом после кремации захоронена в этой же могиле).