«Чудеса!» В. Маяковский

Как днище бочки,
                            правильным диском
стояла
           луна
                   над дворцом Ливадийским.
Взошла над землей
                                и пошла заливать ее,
и льется на море,
                            на мир,
                                        на Ливадию.
В царевых дворцах –
                                    мужики-санаторники.
Луна, как дура,
                        почти в исступлении,
глядят
           глаза
                    блинорожия плоского
в афишу на стенах дворца:
                                           «Во вторник
выступление
товарища Маяковского».
Сам самодержец,
                            здесь же,
                                           рядом,
гонял по залам
                        и по биллиардам.
И вот,
          где Романов
                              дулся с маркёрами,
шары
         ложа
                 под свитское ржание,
читаю я
             крестьянам
                               о форме
стихов –
                и о содержании.
Звонок.
            Луна
                    отодвинулась тусклая,
и я,
      в электричестве,
                                 стою на эстраде.
Сидят предо мною
                              рязанские,
                                               тульские,
почесывают бороды русские,
ерошат пальцами
                            русые пряди.
Их лица ясны,
                       яснее, чем блюдце,
где надо – хмуреют,
                                  где надо –
                                                    смеются.
Пусть тот,
                кто Советам
                                    не знает цену,
со мною станет
                         от радости пьяным:
где можно
                еще
                       читать во дворце –
что?
       Стихи!
                  Кому?
                            Крестьянам!
Такую страну
                      и сравнивать не с чем, –
где еще
             мыслимы
                             подобные вещи?!
И думаю я
                 обо всем,
                                 как о чуде.
Такое настало,
                       а что еще будет!
Вижу:
         выходят
                      после лекции
два мужика
                  слоновьей комплекции.
Уселись
              вдвоем
                          под стеклянный шар,
и первый
               второму
                             заметил:
                                            – Мишка,
оченно хороша –
эта
      последняя
                       была рифмишка. –

И долго еще
                    гудят ливадийцы
на желтых дорожках,
                                 у синей водицы.

1927 г.