«Дозор» А. Фет

От садового входа впопыхах воевода
     В дом вбежал, – еле дух переводит;
Дернул занавес, – что же? глядь на женино ложе –
     Задрожал, – никого не находит.

Он поник головою и дрожащей рукой
     Сивый ус покрутил он угрюмо;
Взором ложе окинул, рукава в тыл закинул,
     И позвал казака он Наума.

«Гей, ты, хамово племя! Отчего в это время
     У ворот ни собаки, ни дворни?
Снимешь сумку барсучью и винтовку гайдучью
     Да с крюка карабин мой проворней.»

Взяли ружья, помчались, до ограды подкрались,
     Где беседка стоит садовая.
На скамейке из дерна что-то бело и черно:
     То сидела жена молодая.

Белой ручки перстами, скрывши очи кудрями,
     Грудь сорочкой она прикрывала,
А другою рукою от колен пред собою
     Плечи юноши прочь отклоняла.

Тот, к ногам преклоненный, говорит ей, смущенный,
     «Так конец и любви, и надежде!
Так за эти объятья, за твои рукожатья
     Заплатил воевода уж прежде!

Сколько лет я вздыхаю, той же страстью сгораю, –
     И удел мой страдать бесконечно!
Не любил, не страдал он, лишь казной побряцал он, –
     И ты всё ему предала вечно.

Он – что ночь – властелином, на пуху лебедином
     Старый лоб к этим персям склоняет
И с ланит воспаленных и с кудрей благовонных
     Мне запретную сладость впивает.

Я ж, коня оседлавши, чуть луну увидавши,
     Тороплюся по хладу ненастья,
Чтоб встречаться стенаньем и прощаться желаньем
     Доброй ночи и долгого счастья.»

Не пленивши ей слуха, верно, шепчет ей в ухо
     Он иные мольбы и заклятья,
Что она без движенья и полна упоенья
     Пала к милому тихо в объятья.

С казаком воевода ладят с первого взвода
     И патроны из сумки достали,
И скусили зубами, и в стволы шомполами
     Порох с пулями плотно загнали.

«Пан, – казак замечает, – бес какой-то мешает:
     Не бывать в этом выстреле толку.
Я, курок нажимавши, сыпал мимо, дрожавши,
     И слеза покатилась на полку.»

– «Ты, гайдук, стал калякать? Научу тебя плакать,
     Только слово промолвить осмелься!
Всыпь на полку, да живо! сдерни ногтем огниво,
     И той женщине в лоб ты прицелься.

Выше, враправо, до разу, моего жди приказу!
     Молодца-то при первом наводе…»
Но казак не дождался, громко выстрел раздался
     И прямехонько в лоб – воеводе.

<1846>

Перевод стихотворения Адама Мицкевича. Название в оригинале: «Czaty».