«Голова Волынского» К. Рылеев

Свершилась казнь – и образец
Любви к отечеству священной
Приял страдальческий венец,
Венец прекрасный и нетленный!
Волынский тверд был до конца!
Не устрашенный мукой казни,
Он важность гордого лица
Не изменил чертой боязни.

Презренного злодея меч
Сверкнул над выей патриота;
Сверкнул – глава упала с плеч
И покатилась с эшафота.
И страх и тайную тоску
Льстецы в душе презренной кроя,
Чтоб угодить временщику,
Торжествовали казнь героя.

Одна царица лишь была
Омрачена печальной думой;
Как будто камень, залегла
Тоска в душе ее угрюмой!
С тех пор от ней веселье прочь,
И стала сна она чуждаться:
Ее очам и день и ночь
Какой-то призрак стал являться…

Однажды пир шумел в дворце,
Гремела музыка на хорах;
У всех веселье на лице
И упоение во взорах.
В душе своей утомлена,
Бледна, печальна н угрюма,
Царица в тронную одна
Ушла украдкою от шума.

Увы! и радость не могла
Ее порадовать улыбкой
И мрачность бледного чела
Развеселить, хотя ошибкой!
«О, где найду душе покой?» –
Она в раздумьи возопила
И, опершись на трон рукой,
Уныло голову склонила.

«И в шуме пиршеств и в тиши
Меня раскаянье терзает;
Оно из глубины души
Волынского напоминает!..»
– «Он здесы» – внезапно зазвучал
По сводам тронной страшный голос…
В царице трепет пробежал,
И дыбом приподнялся волос!

Она взглянула – перед ней
Глава Волынского лежала
И на нее из-под бровей
С укором очи устремляла.
Лик смертной бледностью покрыт,
Уста раскрытые трепещут;
Как огнь болотный в ночь горит,
Так очи в ней неясно блещут.

Кругом главы во тьме ночной
Какой-то чудный свет сияет,
И каплющая кровь порой
Помост чертога обагряет.
Рисует каждая черта
Страдальца славного отчизны;
Вдруг посинелые уста
Залепетали укоризны:

«Что медлишь ты?.. Давно я жду
Тебя к творцу на суд священный:
Там каждый восприемлет мзду,
Равны там царь и раб презренный»
Окончив грозные слова,
По-прежнему из мрака ночи
Вперила мертвая глава
В царицу трепетную очи…

Гром музыки звучал еще,
Весельем оживлялись лица;
Все ждали Анну – но вотще!
Не возвращалася царица…
Исчезла радость, шум затих;
На царедворцах мрак угрюмый,
И каждый, глядя на других,
в Спешит домой с тяжелой думой.

1822 г.
«К. Ф. Рылеев. Полное собрание стихотворений». Раздел «Думы, не вошедшие в отдельное издание».