«Искатели Фортуны» И. Дмитриев

Кто на своем веку Фортуны не искал?
Что, если б силою волшебною какою
         Всевидящим я стал
      И вдруг открылись предо мною
Все те, которые, и едут, и ползут,
         И скачут, и плывут,
         Из царства в царство рыщут,
И дочери судьбы отменной красоты
      Иль убегающей мечты
      Без отдыха столь жадно ищут?
Бедняжки! жаль мне их: уж, кажется, в руках…
      Уж сердце в восхищеньи бьется…
Вот только что схватить… хоть как, так увернется,
      И в тысяче уже верстах!
«Возможно ль, – многие, я слышу, рассуждают, –
      Давно ль такой-то в нас искал?
      А ныне как он пышен стал!
Он в счастии растет; а нас за грязь кидают!
Чем хуже мы его?» Пусть лучше во сто раз,
Но что ваш ум и всё? Фортуна ведь без глаз;
         А к этому прибавим:
Чин стоит ли того, что для него оставим
Покой, покой души, дар лучший всех даров,
Который в древности уделом был богов?
Фортуна – женщина! умерьте вашу ласку;
Не бегайте за ней, сама смягчится к вам.
Так милый Лафонтен давал советы нам
И сказывал в пример почти такую сказку.
         В деревне ль, в городке,
      Один с другим невдалеке,
         Два друга жили;
      Ни скудны, ни богаты были.
      Один всё счастье ставил в том,
      Чтобы нажить огромный дом,
Деревни, знатный чин, – то и во сне лишь видел;
      Другой богатств не ненавидел,
      Однако ж их и не искал,
      А кажду ночь покойно спал.
«Послушай, – друг ему однажды предлагает, –
На родине никто пророком не бывает;
Чего ж и нам здесь ждать? – Со временем сумы.
         Поедем лучше мы
Искать себе добра; войти, сказать умеем;
Авось и мы найдем, авось разбогатеем».
         – «Ступай, – сказал другой, –
А я остануся; мне дорог мой покой,
И буду спать, пока мой друг не возвратится».
      Тщеславный этому дивится
И едет. На пути встречает цепи гор,
Встречает много рек, и напоследок встретил
Ту самую страну, куда издавна метил:
Любимый уголок Фортуны, то есть двор;
Не дожидался ни зову, ни наряду,
      Пристал к нему и по обряду
Всех жителей его он начал посещать:
Там стрелкою стоит, не смея и дышать,
      Здесь такает из всей он мочи,
Тут шепчет на ушко; короче: дни и ночи
         Наш витязь сам не свой;
         Но всё то было втуне!
«Что за диковинка! – он думает. – Стой, стой
      Да слушай об одной Фортуне,
         А сам всё ничего!
Нет, нет! такая жизнь несноснее всего.
Слуга покорный вам, господчики, прощайте
      И впредь меня не ожидайте;
В Сурат, в Сурат лечу! Я слышал в сказках, там
Фортуне с давних лет курится фимиам…»
Сказал, прыгнул в корабль, и волны забелели.
      Но что же? Не прошло недели,
Как странствователь наш отправился в Сурат,
А часто, часто он поглядывал назад,
На родину свою: корабль то загорался,
То на мель попадал, то в хляби погружался;
Всечасно в трепете, от смерти на вершок;
Бедняк бесился, клял – известно, лютый рок,
Себя, – и всем и всем изрядна песня пета!
«Безумцы! – он судил. – На край приходим света
Мы смерть ловить, а к ней и дома три шага!»
Синеют между тем Индийски берега,
Попутный дунул ветр; по крайней мере кстате
Пришло мне так сказать, и он уже в Сурате!
«Фортуна здесь?» – его был первый всем вопрос.
         «В Японии», – сказали.
«В Японии? – вскричал герой, повеся нос. –
Быть так! плыву туда». И поплыл; но, к печали,
Разъехался и там с Фортуною слепой!
«Нет! полно, – говорит, – гоняться за мечтой».
И с первым кораблем в отчизну возвратился.
Завидя издали отеческих богов,
Родимый ручеек, домашний милый кров,
      Наш мореходец прослезился
      И, от души вздохнув, сказал:
«Ах! счастлив, счастлив тот, кто лишь по слуху знал
И двор, и океан, и о слепой богине!
Умеренность! с тобой раздолье и в пустыне».
И так с восторгом он и в сердце и в глазах
      В отчизну наконец вступает,
Летит ко другу, – что ж? как друга обретает?
Он спит, а у него Фортуна в головах!

1794 г.
И. И. Дмитриев «Полное собрание стихотворений. Стихотворения. Часть вторая». Раздел «Сказки».