«На Мальтийский орден» Г. Державин

Звучит труба, окрестны горы
Передают друг другу гром;
Как реки, рыцарей соборы
Лиются в знаменитый сонм.
Шумит по шлемам лес пернатый,
Сребром и златом светят латы,
Цвет радуг в мантиях горит:
Хор свыше зрит, как с Геликона
Синклит, царица, царь, средь трона
В порфире, в славе предстоит.

‎Клейноды вкруг; в них власть и сила;
Вдали Европы блещет строй,
Стрел тучи Азия пустила,
Идут Американцы в бой,
Темнят крылами понт грифоны,
Льют огнь из медных жерл драконы,
Полканы вихрем пыль крутят;
Безмерные поля, долины
Обсели вкруг стада орлины,
И все на царский смотрят взгляд.

Миров владыке лучезарных
Так внемлют все стихии, тварь:
В могуществе ему нет равных.
Властитель душ, любимый царь
Речет – и флот сквозь волн несется!
Велит – и громом твердь трясется!
Тьма всадников чрез степь летит!
И гнев его есть гнев вселенной.
Но лишь с улыбкою священной
Прострет он длань, – и все молчит.

‎Кто сей, пред важным сим собором,
В благоговейной тишине,
Предстал с унылым, кротким взором?
Сонм неких воев зрится мне:
На них кресты, а не эгиды!
Уж не Гаральды ль то, Готфриды?
Не тени ль витязей святых?
Их знамя! – Их остаток славный
Пришел к тебе, о царь державный!
И так вещал напасти их:

‎«Безверья гидра проявилась:
Родил ее, взлелеял Галл;
В груди его, в душе вселилась,
И весь чудовищем он стал!
Растет – и тысячью главами
С несчетных жал струит реками
Обманчивый по свету яд:
Народы, царства заразились,
Развратом, буйством помрачились
И Бога быть уже не мнят.

«Нет добродетели священной,
Нет твердых ей броней, щитов;
Не стало рыцарств во вселенной:
Присяжных злобе нет врагов,
Законы царств, обряды веры,
Святыня – почтены в химеры;
Попран Христос и скиптр царей;
Европа вся полна разбоев,
Цареубийц святят в героев:
Ты, Павел, будь спаситель ей!

‎«Мы гроб святый освободили,
Гостеприимств отверзли дверь;
Но нас наследия лишили,
И мы изгнанники теперь!
Прими ты нас в твое храненье!»
Рекли, – печать и жезл правленья
Царю, преклоншись, поднесли.
Как луч сквозь мрака пробегает,
Так речь их царску грудь пронзает:
Сердечны слезы потекли.

‎«Жив Бог!» царь рек – и меч полсвета,
Как быстры молньи, обнажил;
Крестообразно, в знак обета,
К челу вознес и преклонил;
Мечи несчетны обнажились,
К престолу правды преклонились;
Разверзлось небо, и средь туч
Петра он, Павла, Иоанна
Узрел звездами увенчанна,
Дающих знамя, щит и ключ!

Орел, судьбой рожденный к славе,
В гнезде с улыбкой молньи зряй,
В полях как лев, как агнец в нраве,
Спокоен внутрь, вне все боряй,
Морей и бурей слышит свисты;
Он сносит зной и воздух льдистый,
Он выше всех себя вознес:
Так чьи ж поддержат неба плечи?
Кто станет против адской сечи?
Один бессмертный, твердый Росс!

Один! – Твоя лишь доблесть строга,
Твой сильный царь, твой дух, твой Бог
Отдать безверным могут Бога,
Христу алтарь, царям чертог:
Во громы облеченный ангел,
Во броню правды верный Павел
И с ним Господня благодать
Удобны злобы стерть коварства,
Смятенны успокоить царства,
И славный подвиг твой венчать.

Дерзай! – Уж, свыше вдохновенный,
Благословляет Сергий путь;
Стихии спутствуют смиренны,
Планеты счастливо текут;
Сквозь говор птиц, сквозь зверска рева,
На брак готовясь, плачет дева;
Сияет крест средь облаков,
Конь белый всадником блистает,
На небе бард в звездах читает:
«Сим победишь твоих врагов!»

‎Не змей ли страшный, протяженный
Как с гор на дол, с долин на холм
Сомкнуты изгибая члены,
Чешуйчатым блестит хребтом?
Нет! полк твой так, сряженный к бою,
Сверкающей вдали грядою
Пойдет чрез горы и леса;
Столп огненный пред ним предыдет,
Пучина глубины раздвинет,
И обновятся чудеса.

В броню незриму облеченна.
Юдифь Олферна жнет главу;
Самсона мышца напряженна
Дерет зубасту челюсть льву;
Бег солнца Навин воспрещает,
Труб гласом грады сокрушает;
Багрит стан ночью Гедеон;
Давид из пращи мещет камень:
Трясяся, Голиаф туманен
Падет пред ним, как страшный холм.

Иль Пересвет с гигантом к бою,
Как вихорь, на коне летит,
Крест в левой жмет, копье десною,
И раздробляет вражий щит.
Венцы нетленные плетутся,
На челы верных воев вьются,
И райска их кропит роса;
Отступники, скрыпя зубами,
Кровь бледными из ран руками,
Отчаясь, мещут в небеса.

И се, Марии под покровом,
Архангельских под блеском крыл,
Наш флот в стремленьи быстром, новом,
На гордый наступает Нил.
Со именем Цирцей волшебным
И с скопищем, Христу враждебным,
Противу нас не устоял.
Луна с крестом соединилась!
Вселенна чуду удивилась:
Знать, всех нечестий свыше Галл!

‎Денницу зрели: мудр и славен,
В сияньи возносился он,
Рек: «Вышнему я буду равен,
На западе воздвигну трон». –
Но гибельны пути лукавы…
Кто света царь? кто есть царь славы?
Кто велий Бог? – «Един трисвят»!
Воспела Херувимов сила,
И грозны громы Михаила
Стремглав коварство свергли в ад.

Народы мира! вразумитесь,
Зря гордых сокрушаем рог,
И властолюбия страшитесь;
Власть свыше посылает Бог.
Нет счастия в сем мире чудном,
Прибытком, любочестьем бурном,
Где вервь от якоря снята;
В одной лишь вере есть блаженство,
В законах – вольность и равенство,
А братство – во любви Христа.

‎Я реки обращу к вершинам,
На крыльях ветра вознесусь,
Велю молчать громам, пучинам,
Лучами с солнцем поделюсь;
Но где предел ума паренью,
Пристанище к отдохновенью?
Кто вшел небес на вышину?
Никто, – лишь только Богом званный:
И я, чрез происки коварны,
Ни шага к трону не шагну.

‎Доверенность! ты, столп правленья,
Ограда непорочных душ!
С тобой средь змей, стихиев пренья
Покойно спит великий муж!
Снесись, о дух, дух благотворный!
В сердца людей, на царски троны,
И воспрети лить смертных кровь.
Скажи: «Народ – безглавно тело;
Пещись о нем царей есть дело:
Живит взаимна их любовь».

‎Но кто же сей любви нелестной,
Чтоб всяк друг друга бремя нес,
Научит нас? Отец небесной,
Наш Богочеловек Христос.
В трудах Он сущих успокоит,
Заблудшихся в пути устроит,
В болезнях призрит, исцелит,
Скорбящих посетит в темнице,
Последний лепт отдаст вдовице:
Сие сын веры совершит.

‎Кто ж горня Иерусалима
Наследник сей и друг Христов?
В ком доблесть благодати зрима
И соподвижник кто Петров?
Не тот ли, сердца нежна свойства
И чувства жалости, геройства
В святой душе что совместил,
Отверз отеческие длани,
Приемлет странников без дани
И душу рыцарств воскресил?

‎Да препояшет радость холмы,
Да процветет лице морей,
Да водворится счастье в домы
Тобой, избранный из царей!
Да отдадут скалы кремнисты
Обратно песни голосисты,
И луч, преломшись от стекла,
Как в воздухе ярчей несется, –
Так от избытка сердца льется
И благодарность и хвала!

1798 г.