Олицетворение
Давайте попробуем перенестись на минутку в детство. Вспомним, как мы представляли, что игрушки, куклы, а иногда и обычные камешки и палочки обретают голос, разговаривают с нами и между собой, совершают поступки и проявляют эмоции. Играя, мы наделяли вещи характером и привычками. Аналогично писатели и поэты часто используют слова, характеризующие человеческие свойства, по отношению к неодушевлённым предметам. Такая игра с речевыми средствами получила название олицетворение.
Олицетворение относят к литературным тропам (обороты, использующиеся в переносном значении). Этот термин является калькой с древнегреческого слова «prosopopoieia»,состоящего из «prosopon» – «лицo» и «poieo» – «дeлaю». Олицетворять или одушевлять означает приписывать неживым неодушевлённым предметам и явлениям качества и признаки живых существ. Близкими по смыслу понятиями являются персонификация (происходит от латинских слов «persona» – «лицо» и «facio» – «делаю») b антропопатизм (от греческого «anthropos» – «человек» и «pathos» – «чувство, страсть») – перенесение на неодушевлённые предметы человеческих черт и действий. Наделение основано на сходстве проявления вещами либо явлениями каких-то признаков с аналогичными признаками живых существ. Простой пример: о солнечном закате говорят, что «солнце садится», т. е. опускается подобно человеку, садящемуся на стул.
Олицетворения выполняют несколько важных функций:
- придание речи большей выразительности и эмоциональности. Олицетворение добавляет образам яркость, динамичность, делает их более живыми;
- облегчение восприятия образов читателями (в том числе детьми). Как видно из зарисовки в начале статьи, дети сами часто прибегают к одушевлению неодушевлённого, потому что так предметы становятся ближе и понятнее;
- усиление сопереживания читателя. Действительно, встретив в тексте знакомые и понятные нам свойства, мы сильнее проникаемся сочувствием, будто сами переживаем описываемые в тексте события;
- воздействие на воображение читателя и др.
Исследователи видят истоки олицетворения в склонности людей на ранних этапах развития человеческого общества объяснять различные явления природы действиями сил, похожих на самих людей. Первобытному человеку было легче представить, что за дождь и молнии отвечает пусть и более могущественное, но всё же родственное самому человеку существо, нежели какие-то абстрактные природные процессы. Так появились мифы о богах или персонифицированных стихиях. Вот как, например, характеризует восход солнца древнегреческая поэтесса Сафо (VI в. до н. э.):
В золотых сандальях мне недавно Эос…
(Перевод Викентия Вересаева)
Эос – имя древнегреческой богини зари. Понятно, что Сафо не видела своим глазами стройную юную девушку, обутую в драгоценную обувь, какой её представляли древние греки. Но этот изящный образ делает такое обыденное явление, как ежеутренняя заря, романтичной картиной, затрагивающей нежные чувства человека.
Кроме природы людям всегда было свойственно наделять человеческими качествами свою родину. Вот несколько отрывков стихотворений авторов из различных эпох, где родная страна представлена в виде живого существа:
Мать-Россия! Тебе мои песни,
О немая, суровая мать!
Здесь и глуше мне дай и безвестней
Непутевую жизнь отрыдать.Поезд плачется. Дали родные.
Телеграфная тянется сеть –
Там – в пространства твои ледяные –
С буреломом осенним гудеть.«Из окна вагона», Андрей Белый.
Здесь помимо олицетворения Родины мы видим ещё одно одушевление: звуки движущегося поезда сравниваются с плачем.
Навеки отдана угрюмому невежде,
Не предавалась ты несбыточной надежде –
Тебя пугала мысль восстать против судьбы,
Ты жребий свой несла в молчании рабы…
Но знаю: не была душа твоя бесстрастна;
Она была горда, упорна и прекрасна,
И всё, что вынести в тебе достало сил,
Предсмертный шепот твой губителю простил!..«Родина», Н. А. Некрасов.
Изранила и душу опалила, лишила сна, почти свела с ума… Не отнимай хоть песенную силу, – не отнимай, – раскаешься сама! Не отнимай, чтоб горестный и славный твой путь воспеть. Чтоб хоть в немой строке мне говорить с тобой, как равной с равной, – на вольном и жестоком языке!«Родине», О. Ф. Берггольц.
Заметим, что образ Родины у поэтов получается разным, но есть и общие черты. Олицетворённая, Россия предстаёт в этих отрывках в виде молчаливой и суровой, но всегда гордой и несломленной женщины.
Часто творцы наделяют свойствами живых существ такие умозрительные явления, как отрезки времени – годы, месяцы, дни и минуты. Читаем сонет К. Д. Бальмонта «Август», в котором этот летний месяц приобретает характер и эмоции:
Как ясен август, нежный и спокойный,
Сознавший мимолетность красоты.
Позолотив древесные листы,
Он чувства заключил в порядок стройный.
В нем кажется ошибкой полдень знойный, –
С ним больше сродны грустные мечты,
Прохлада, прелесть тихой простоты
И отдыха от жизни беспокойной.В последний раз, пред острием серпа,
Красуются колосья наливные,
Взамен цветов везде плоды земные.Отраден вид тяжелого снопа,
А в небе журавлей летит толпа
И криком шлёт «прости» в места родные.
Конечно, можно представить, что когда поэт говорит о том, что август «заключил чувства в порядок», то речь идёт о воздействии погоды на душу человека. Но выше сказано, что именно август – это тот, кто осознал мимолётность красоты. Таким образом, Бальмонт олицетворил этот месяц. Кроме того, автор наделил птиц вполне человеческим поведением, обозначив их группу не подходящим в этом случае словом «стая», а словом «толпа». Крики птиц тоже нетипичны, ведь обычно птицы просто издают звуки, а не шлют какие-то послания.
Вот фрагмент стихотворения А. А. Фета, в котором в виде живого существа, обладающего голосом и властью над людьми, предстаёт день:
На двойном стекле узоры
Начертил мороз,
Шумный день свои дозоры
И гостей унёс;
Смолкнул яркий говор сплетней,
Скучный голос дня:
Благодатней и приветней
Всё кругом меня.
А. С. Пушкин наделяет особую праздничную дату вполне человеческой способностью стареть и меняться:
Теперь не то: разгульный праздник наш
С приходом лет, как мы, перебесился,
Он присмирел, утих, остепенился,
Стал глуше звон его заздравных чаш…
Нужно сказать, что приём персонификации характерен не только для русской поэзии. Вот хокку японского поэта Рансэцу, где автор приписывает птицам человеческие свойства:
Первый день в году.
Воробьи ведут на солнце
Длинный разговор.
Ясно, что птички просто чирикают, но такой оборот привносит ощущение осмысленности в природную картину, будто воробьи тоже обладают некой мудростью и степенностью.
Для японских поэтов характерно также персонифицировать погодные явления:
Я встретил гонца на пути.
Весенний ветер, играя,
Раскрытым письмом шелестит.Кито
Здесь олицетворение помогает сформировать лёгкий беззаботный образ. В следующем же произведении, наоборот, приписывание некого поведения делает картину более гнетущей:
В городе нечем вздохнуть.
Бродят душные запахи…
Летней ночи луна.Бонтё.
Бродить, как мы понимаем, запахи не могут – они не живые существа, они не имеют ног. Но прочитав о медленном перемещении запахов, выраженном таким словом, читатель живо вообразит себе густые облака испарений, еле шевелящиеся в тёплом летнем воздухе.
Олицетворения широко используются и современными русскими поэтами. Вот строки произведения Линор Горалик:
В царстве неги и покоя,
под журчанье тёплых вод
время мирное, незлое
выедает нам живот.Не по-скотски пожирает, –
наслаждается куском,
все поджилки подбирает
аккуратным языком.«Маше Степановой».
Здесь одушевление применено по отношению к времени, необратимости бытия. Наделение этой субстанции плотоядностью и ненасытностью превращает бесстрастный процесс в настоящий кошмар.
Итак, мы видим, что с помощью олицетворения и персонификации (антропопатизма) можно придать образу и произведению самые различные оттенки, добавить красочности, эмоциональности и глубины, а также сделать его более близким и понятным. Неслучайно этот троп остаётся популярным среди самых различных авторов.