Как писать стихи
Pishi-stihi.ru » Василий Тредиаковский

«Прежде ж всех иных, нечестивая та Астарвея…» В. Тредиаковский

* * *

Прежде ж всех иных, нечестивая та Астарвея,
Ты о-которой слыхал, быв в Тире, многажды столько,
В сердце своем погубить царя вознамерилась твердо.
Страстно любила она единого юношу тирска,
Очень богата и-кра́сна, именем Иоаза́ра.
Та хотела сего на-престол посадить воцаривши.
Что-ж-бы в намерени сем получить успех вожделенный,
То всклеветала царю из двух на старшего сына,
Имя ему Фадаи́л, что-желая нетерпеливно
Быть преемник отцу своему, на-сего зло-умыслил.
Ложных свидетелей та подставила, и доказала.
Царь умертвил своего неповинного сына бесчастно.
Младший, Валеаза́р нарицаемый, послан в Само́н был,
Будто б наукам ему и нравам елладским учиться;
В самой-же вещи, как Астарвея царю нашептала,
Что надлежало его удалить, да-не-он согласится
И да-не-вступи́т такожде в злый с недовольными умысл.
Поплыл сей едва, как-кора́бль с ним ведшие люди,
Бывши подкуплены все от-тоя́ ж жены прелихия,
Приняли меры тот потопить во время нощное.
Сами спаслись до-чужих ладей вплавь, их ожидавших;
Так-то царевича те в глубину морскую низвергли.
Впрочем, любовь Астарвеина та не ведома токмо
Пигмалиону была одному; он внутренно думал,
Что никого другого она никогда не-полюбит.
Сей государь, недоверчивый толь, поверился слепо
Злой-сей жене, что-любовь ослепила его пребезмерно.
Точно в то-ж-время, как-был сребролюбен, искал-он подлогов,
Чтоб истребить богатого оного Иоазара,
Коего так Астарвея и-толь чрезвычайно любила:
Всё богатство хотел-царь у-юноши токмо восхитить.
Но как Пигмалион пребывал корыстию гнусно
И подозрению, и любви, и алчности к злату,
То Астарвея отнять у-него живот поспешила.
Мнила, что-может-быть несколько он уже догадался
О любодействе бесчестном ее с тем-младым человеком.
Ведала сверьх, предовольну быть сребролюбию токмо,
К лютости чтоб понестись царю на Иоазара.
Так заключила в себе, что-терять ни-часа́-ей не-должно
И потребить его самого упреждением смерти.
Видела та начальных людей в палате, готовых
Руки свои обагрить пролиянием царския крови.
Слышала день на всяк о некоем умысле новом,
Токмо ж боялась поверить в своем человеку такому,
Быть который возможет ей предателем в деле.
Но наконец весьма безопаснее той показалось,
Ядом втай окормивши, известь тем Пигмалиона.
Кушивал он наичаще один, иль с оною токмо:
Сам и-готовил всё про-себя, что кушать-был должен,
Верить в сем ни чьим, кроме своих-рук, не-могши.
Он заключался в палатах своих в отдаленнейше место,
Лучше дабы укрыть ему недоверку такую
И не быть-бы никем никогда назираему тамо,
Еству когда к столу своему учреждал, как-бы-повар.
Сладостей уж никаких не смел искать-он застольных:
Да-и-не-мог вкусить, сам-чего не-умел изготовить.
Так не токмо мяса́ приправлены ку́харьми вкусно,
Но и-еще вино, млеко, хлеб, соль-же и-масло,
Всяка пища притом и-другая, всем обычайна,
Быть не-могли отнюдь ему на-потребу столову.
Ел он только плоды, в саду с древ сорваны им же,
Иль огородный злак, который сам-же насеял
И у-себя варил тем образом, сказанным мною.
Впрочем, не утолял-же и-жажды другою водою,
Токмо которую сам поче́рпнет из-кладезя, бывша
В некоем месте палаты, всегда ж замкненна прекрепко;
А ключи от-замко́в при-себе имел сохраняя.
Коль ни-являлся ж надежден быть на-свою Астарвею,
Токмо и от-нее непрестанно предохранялся.
Прежде себя и есть и пить заставливал ону
Из всего, на-столе у них там что ни-стояло,
Чтоб ему не быть, без нее, отравлену ядом
И по нем-бы самой не жить ей долей на-свете.
Но приняла наперед-та противное зелье отраве,
Коим старуха ее снабдила, злейша самы́я,
Бывша наперсница ей во всех любодейных беспутствах:
После чего погубить царя уже не-боялась.
Се и способ, каким злодеяние то совершила:
В час, они за-столом в который начали кушать,
Та старуха, пособщица ей, помяну́тая мною,
Вдруг загремела великим стуком при-некоих дверя́х.
Царь, мня-всегда, что-убийцы к нему вломиться хотели,
Весь становится смущен, и к две́рям бежит да-увидит,
Твердо ль они весьма заключе́ны запорами были.
Тотчас старуха ушла. Царь в недоумении стал быть,
И не знал, что мыслить о-слышанном стуке и-громе,
Только ж дверей отворить не-посмел осмотрить-бы прилежней.
В том ободряет его Астарвея, и-купно ласкает,
Да и паки за-стол призывает, и-просит покушать.
Яд уж-она вложила между тем в чашу златую,
Бегал он когда ко дверям, при-коих стучало.
Пигмалион, как-обык, велел ей прежде напиться.
Выпила та не-боясь, на-приято лекарство в надежде.
Пил он-и-сам; и вскоре потом ему затошнилось,
И тотча́с-же упал тут в о́мрак. Но Астарвея,
Зная, что-может ее убить с подозрения мнейша,
Стала одежду драть на-себе и волосы с воем.
Вот объемлет царя умирающа; вот прижимает;
Вот окропляет его и-потоком слез дожделивных:
Ибо хитрая та, лишь-захочет, то-слезы и-льются.
Как-же увидела там наконец, что царь обессилел
И как будто с духом своим уже расставался,
То, да-не-в-память пришед повелит умертвить-ту с собою,
Ласки свои оставивши все и-усердия знаки,
В остервенившуся ярость пришла ужасно и-странно.
Бросилась та на-него, и-тогда задавила руками.
Так-то ум-наш ни-судьбины себе, ни-впредь-будущи части,
Да и-ни-мер не знает счастием превознесенный!
Перстень потом сорвала́ с руки, с головы ж диадиму;
Да и-велела к себе туда быть Иоазару,
Коему перстень на-перст, на чело диадиму взложила.
Мнила, что-бывшие все с стороны ее не-замедлят
Следовать страсти ее ж и-царем проповедят любимца.
Но наипаче хотевшие той угождать в раболепстве
Подлы имели сердца, корысть любили бездельну,
И не способны отнюдь к усердию искренню были,
Сверьх-же того во всех в них не было бодрости смелы,
И опасались врагов, Астарвея которых имела.
Больше боялись еще, что-жена сия нечестива,
Как горда несносно была, так-люта́, зла-и-скрытна:
Каждый желал, в безопасность себе, дабы та-погибла.
В том при-дворе и-в-палатах мятеж восстал превеликий,
Слышится всюду крик: «Царя не стало! Скончался!»
Те устрашились; другие хватают оружие спешно;
Следствий боятся все, а-что-умер царь не-горюют.
Весть полетела о-сем, от уст к устам прелетала,
И собой огласила весь-град вкруг Тир превеликий;
Только ж ниже́ одного не-нашлось притом человека,
Кой-бы тужил по царе, издохшем скоропостижно:
Смерть его спасение всем и людям утеха.

<1766>
«B. K. Тредиаковский. Избранные произведения». Из «Тилемаxиды».



pishi-stihi.ru - сегодня поговорим о стихах