«Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру» В. Маяковский

Я пролетарий.
                       Объясняться лишне.
Жил,
        как мать произвела, родив.
И вот мне
                квартиру
                               дает жилищный,
мой,
       рабочий,
                     кооператив.
Во – ширина!
                       Высота – во!
Проветрена,
                   освещена
                                   и согрета.
Все хорошо.
                    Но больше всего
мне
       понравилось –
                                это:
это
      белее лунного света,
удобней,
              чем земля обетованная,
это –
          да что говорить об этом,
это –
          ванная.
Вода в кране –
холодная крайне.
Кран
        другой
не тронешь рукой.
Можешь
             холодной
                            мыть хохол,
горячей –
                 пот пор.
На кране
              одном
                        написано:
                                        «Хол.»,
на кране другом –
                              «Гор.».
Придешь усталый,
                              вешаться хочется.
Ни щи не радуют,
                             ни чая клокотанье.
А чайкой поплещешься –
                              и мертвый расхохочется
от этого
             плещущего щекотания.
Как будто
                пришел
                             к социализму в гости,
от удовольствия –
                               захватывает дых.
Брюки на крюк,
                        блузу на гвоздик,
мыло в руку
                    и…
                          бултых!
Сядешь
             и моешься
                               долго, долго.
Словом,
             сидишь,
                           пока охота.
Просто
            в комнате
                            лето и Волга –
только что нету
                         рыб и пароходов.
Хоть грязь
                 на тебе
                              десятилетнего стажа,
с тебя
          корою с дерева,
чуть не лыком,
                        сходит сажа,
смывается, стерва.
И уж распаришься,
                              разжаришься уж!
Тут –
          вертай ручки:
и каплет
              прохладный
                                  дождик-душ
из дырчатой
                    железной тучки.
Ну ж и ласковость в этом душе!
Тебя
        никакой
                     не возьмет упадок:
погладит волосы,
                            потреплет уши
и течет
             по желобу
                              промежду лопаток.
Воду
        стираешь
                        с мокрого тельца
полотенцем,
                    как зверь, мохнатым.
Чтобы суше пяткам –
                                    пол
                                          стелется,
извиняюсь за выражение,
                                         пробковым матом.
Себя разглядевши
                              в зеркало вправленное,
в рубаху
              в чистую –
                                 влазь.
Влажу и думаю:
                          – Очень правильная
эта,
      наша,
                советская власть.

28 января 1928 г., Свердловск.