«С Новым Годом» К. Бальмонт

От сентября до сентября
Мой старый год и год мой новый.
От своевольного царя
Иной ваш счет. А я не зря
От сентября до сентября
Свиваю нить моей основы,
      В листе мне золотом конец,
      В опавших листьях мне начало.
      В багряной осени – венец.
      Я отдыхаю, мудрый жнец.
      И чу, синица, мой певец,
      Хрустальным звоном зазвучала.
Бродяга-ветер у ворот,
Но крепко заперты амбары.
Зерно к зерну – вернейший счет
Того, что было, что придет.
В знак году новому – не лед,
Зерно дает мне год мой старый.
      Святыня ржи, овес, ячмень
      И россыпь желтая пшеницы –
      Мой годовой свершенный день,
      Мой старый год – немая сень
      Над замиреньем деревень
      И улетающие птицы.
По льду люблю я быстрый бег,
Порошу первую и сани.
Но старый год мой, полный нег,
Пред тем как выбелить свой снег
И долгий мне сковать ночлег,
Являет весь размах сверканий.
      Последним годовым огнем
      Леса он превращает в терем.
      Заморским сыплет янтарем
      И в землю брошенным зерном,
      Его мы озимью зовем
      И ей мы в перезимье верим.
В знак году новому горя,
Он яблок дал мне в кладовую.
В них благовонная заря.
Ранет. Антоновка. Не зря,
Я славлю злато сентября,
В багряности благовествую.
      Рубин анисовки красив.
      Кусни. Тут прямо – губы в губы.
      Арабка. Восковой налив.
      Фонарик, диво между див.
      От яблок я душист и жив.
      Я не Адам. Мой рай – сугубый.
Огонь и в поле, и в избе, –
Поет о сентябре былина.
Но есть ущерб в его судьбе,
И кем-то молвлено в журьбе: –
Одна есть ягода в тебе,
И та – лишь горькая рябина.
      Кто это молвил, очень прав,
      Но речь его скользнула с краю.
      Находчив деревенский нрав.
      И, для продления забав,
      С огнистым горькое смешав,
      Рябиновку я наливаю,
Итак, вы видите, не зря
Здесь ходит стих мой скороходом.
Но что ж? Не рознь календаря,
А дух един – для нас заря.
Тесней. И, жизнь боготворя,
Воскликнем дружно: С Новым Годом!

Сборник «В раздвинутой дали. Поэма о России» (1929).