«Муссолини» В. Маяковский

Куда глаз ни кинем –
газеты
      полны
            именем Муссолиньим.
Для не видевших
               рисую Муссолини я.
Точка в точку,
             в линию линия.
Родители Муссолини,
                   не пыжьтесь в критике!
Не похож?
          Точнейшая
                    копия политики.
У Муссолини
            вид
               ахов. –
Голые конечности,
                 черная рубаха;
на руках
        и на ногах
                 тыщи
кустов
      шерстищи;
руки
     до пяток,
            метут низы.
В общем,
        у Муссолини
                   вид шимпанзы.
Лица нет,
         вместо –
                  огромный
знак погромный.
Столько ноздрей
                у человека –
                            зря!
У Муссолини
            всего
                 одна ноздря,
да и та
      разодрана
                пополам ровно
при дележе
           ворованного.
Муссолини
          весь
              в блеске регалий.
Таким
      оружием
              не сразить врага ли?!



Без шпалера,
            без шпаги,
                     но
                        вооружен здорово:
на боку
       целый
              литр касторовый;
когда
     плеснут
            касторку в рот те,
не повозражаешь
                фашистской
                           роте.
Чтобы всюду
            Муссолини
                    чувствовалось как дома –
в лапище
        связка
              отмычек и фомок.
В министерстве
              первое
                     выступление премьера
было
     скандалом,
               не имеющим примера.
Чешет Муссолини,
                 а не поймешь
                             ни бельмеса.
Хорошо –
          нашелся
                  переводчик бесплатный.
– Т-ш-ш-ш! –
             пронеслось,
                     как зефир средь леса. –
Это
    язык
         блатный! –
Пришлось,
          чтоб точить
                    дипломатические лясы,
для министров
              открыть
                     вечерние классы.
Министры подучились,
                    даже без труда
                           без особенного, –
меж министрами
               много
                     народу способного.
У фашистов
           вообще
                  к знанию тяга:
хоть раз
        гляньте,
с какой жаждой
              Муссолиниева ватага
накидывается
             на «Аванти».
После
      этой
           работы упорной
от газеты
         не остается
                    даже кассы наборной.
Вначале
        Муссолини,
                  как и всякий Азеф,
социалистничал,
               на митингах разевая зев.
Во время
         пребывания
                    в рабочей рати
изучил,
       какие такие Серрати,
и нынче
        может
              голыми руками
брать
      и рассаживать
                   за решетки камер.
Идеал
      Муссолиний –
                    наш Петр.
Чтоб догнать его,
                лезет из пота в пот.
Портрет Петра.
              Вглядываясь в лик его,
говорит:
        – Я выше,
                  как ни кинуть.
Что там
        дубинка
               у Петра
                       у Великого!
А я
    ношу
         целую дубину. –
Политикой не исчерпывается –
                      не на век же весь ее!
Муссолини
          не забывает
                     и основную профессию.
Возвращаясь с погрома
                     или с развлечений иных,
Муссолини
          не признает
                     ключей дверных.



Демонстрирует
              министрам,
                        как можно
                                  негромко
любую дверь
            взломать фомкой.
Карьере
        не лет же до ста расти.
Надавят коммунисты –
                      пустишь сок.
А это
     всё же
            в старости
небольшой,
           но верный кусок.
А пока
      на свободе
                 резвится этакий,
жиреет,
        блестит
               от жирного глянца.
А почему он
           не в зверинце,
                        не за решеткой,
                              не в клетке?
Это
    частное дело
                 итальянцев.

Примечание.
По-моему,
         портрет
                 удачный выдался.
Может,
       не похожа
                какая точьца.
Говоря откровенно,
                  я
                    с ним
                         не виделся.
Да, собственно говоря,
                     и не очень хочется.
Хоть шкура
           у меня
                 и не очень пушистая,
боюсь,
      не пригляделся б
                      какому фашисту я.

1923 г.
Из цикла «Маяковская галерея».