«Стихи на объявление памятника историографу Н. М. Карамзину» Н. Языков

(Посвящаются А. И. Тургеневу)

Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
     Достойный праведных похвал,
И краше, чем кумир иль столб каменосечный,
     И твёрже, чем литой металл!
Тот славный памятник, отчизну украшая.
     О нём потомству говорит
И будет говорить, покуда Русь святая
     Самой себе не изменит!
Покуда внятны ей родимые преданья
     Давно скончавшихся веков
Про светлые дела, про лютые страданья,
     Про жизнь и веру праотцов;
Покуда наш язык, могучий и прекрасной,
     Их вещий, их заветный глас,
Певучий и живой, звучит нам сладкогласно,
     И есть отечество у нас!
Любя отечество душою просвещенной,
     И славу русскую любя,
Труду высокому обрёк он неизменно
     Все дни свои, всего себя;
И полон им одним и с ним позабывая
     Призыв блистательных честей,
И множество сует, какими жизнь мирская
     Манит к себе, влечёт людей
В свои объятия, и силу, и отвагу,
     И жажду чистого труда,
И пылкую любовь к отечеству и благу,
     Мертвит и душит навсегда,
В тиши работал он, почтенный собеседник
     Простосердечной старины,
И ей сочувствуя, и правды проповедник,
     И не наёмник новизны!
Сказанья праотцов судил он нелукаво,
     Он прямодушно понимал
Родную нашу Русь, – и совершил со славой
     Великий подвиг: написал
Для нас он книгу книг: – и ясною картиной
     В ней обновилась старина.
Вот первые князья с варяжскою дружиной,
     И веют наши знамена
У цареградских стен! Вот Русь преображает
     Владимир – солнце древних лет,
И с киевских высот ей царственно сияет
     Креста животворящий свет!
Вот Ярослав, вот век усобицы кровавой,
     Раздор и трата бодрых сил;
Вот благодушные и смелые Мстиславы,
     И Мономах, и Даниил!
Вот страшный Божий гнев: по всей земле тревога
     И шумны полчища татар;
Им степь широкая, как тесная дорога;1
     Везде война, везде пожар,
И русские князья с поникшими главами
     Идут в безбожную орду!
Вот рыцарство меча с железными полками
     И их побоище на льду;
Великий Новгород с своею бурной волей,
     И Псков, Новугороду брат;
Москва, святитель Пётр, и Куликово поле;
     Вот уничтоженный Ахмат;
Великий Иоанн, всей Руси повелитель, –
     И вот наш Грозный, внук его,
Трёх мусульманских царств счастливый покоритель –
     И кровопийца своего!
Неслыханный тиран, мучитель непреклонный,
     Природы ужас и позор!
В Москве за казнью казнь; у плахи беззаконной
     Весь день мясничает топор.
По земским городам толпа кромешных бродит,
     Нося грабёж, губя людей,
И бешено-свиреп, сам царь её предводит,
     Глава усердных палачей!
И ты, в страданиях смертельных цепенея,
     Ты все кровавые дела,
Весь дикий произвол державного злодея,
     Спокойно ты перенесла,
Святая Русь! Но суд истории свободно
     Свой приговор ему изрек;
Царя мучителя oн проклял всенародно
     Из рода в род, из века в век!
Вот сын тирана, – царь-смиренник молчаливой.
     Молитва, пост и тишина,
И отдохнул народ под властью незлобивой,
     И царству слава отдана.
Правитель Годунов; вот сам он на престоле;
     Но тень из гроба восстаёт
И гибнет царь Борис: его не любит боле,
     Его не хочет свой народ!
Бродяга царствует, воспитанник латинства,
     Он презирает наш закон,
В Кремле он поселил соблазны и бесчинства
     Ночных скаканий шум и звон,
И песни буйные, и струнное гуденье…
     Но чу! Набат и грозен крик!
И бурно в Кремль идёт народное волненье…
     Долой венчанный еретик!
Вот Шуйский, мятежи – и самозванец новый,
     Клеврет строптивых поляков;
Вот Михаил Скопин и братья Ляпуновы!
     Вот сотня доблих чернецов,
Противу тьмы врагов громовая твердыня.
     В Москве знамёна короля…
В плену священный Кремль… поругана святыня.
     Мужайся, Русская земля!

Великий подвиг свой он совершил со славой!
     О! сколько дум рождает в нас,
И задушевных дум, текущий величаво
     Его пленительный рассказ,
И ясный и живой, как волны голубые,
     Реки, царицы русских вод,
Между холмов и гор, откуда он впервые
     Увидел солнечный восход!
Он будит в нас огонь прекрасный и высокий,
     Огонь чистейший и святой,
Уме недвижный в нас, заглохший в нас глубоко
     От жизни блудной и пустой,
Любовь к своей земле. Нас, преданных чужбине,
     Красноречиво учит он
Не рабствовать её презрительной гордыне,
     Хранить в душе родной закон,
Надёжно уважать свои родные силы,
     Спасенья чаять только в них,
В себе, – и не плевать на честные могилы
     Могучих прадедов своих!
Бессмертен Карамзин! Его бытописанья
     Не позабудет русский мир,
И памяти о нём не нужны струн бряцанья.
     Не нужен камень иль кумир:
Она без них крепка в отчизне просвещенной…
     Но слава времени, когда
И мирный гражданин, подвижник незабвенной
     На поле книжного труда,
Венчанный славою, и гордый воевода,
     Герой счастливый на войне.
Стоят торжественно перед лицом народа
     Уже на ровной вышине!

1845 г.