«Дон Жуан» В. Брюсов

Да, я – моряк! Искатель островов,
Скиталец дерзкий в неоглядном море.
Я жажду новых стран, иных цветов,
Наречий странных, чуждых плоскогорий.

И женщины идут на страстный зов,
Покорные, с одной мольбой во взоре!
Спадает с душ мучительный покров,
Все отдают они – восторг и горе.

В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и неслучайно.

Да! Я гублю! пью жизни, как вампир!
Но каждая душа – то новый мир,
И манит вновь своей безвестной тайной.

12 мая 1900 г.
Сборник «Tertia Vigilia», цикл «Любимцы веков».

Анализ стихотворения Брюсова «Дон Жуан»

Сонет В. Я. Брюсова «Дон Жуан» входит в цикл «Любимцы веков» сборника «Tertia vigilia» («Третья стража»). Он был создан 12 мая 1900 года. Интересно, что эпиграфом к черновому варианту произведения служила строчка «La lune llena» (исп. «Полная луна») из стихотворения К. Д. Бальмонта, открывающего цикл «Дон Жуан». Но в печать сонет вышел уже без эпиграфа.

Структуру сонета можно выразить в виде схемы abab abab ccd eed. Стихотворный размер – пятистопный ямб. Повествование идёт от лица лирического героя.

В основу стихотворения положена легенда о Доне Жуане, аристократе, жившем в испанском городе Севилья в XIV веке. Этому дворянину приписывают многочисленные любовные похождения, которые нередко выливались в публичные скандалы и дуэли. Но каждый раз сластолюбивый дворянин уходил от ответственности благодаря покровительству своего друга – короля Кастилии Педро I.

Позже образ удачливого распутника попал в культуру, где приобретал новые черты. Каждый автор придумывал собственную историю Дона Жуана. Вот и в стихотворении Валерия Яковлевича этот персонаж обретает иной характер. Например, из представителя аристократической фамилии он превращается в вольного мореплавателя. Со всей страстью лирический герой восклицает: «Да, я – моряк!».

На место безудержной похоти, которой славился прототип, приходит стремление к свободе, приключениям и открытиям. Эту тягу поэт описывает с помощью эпитетов. Герой объясняет, что более всего его влечёт неизведанное: «иные цвета», «новые страны», «наречия странные», «чуждые плоскогорья».

Что касается прекрасного пола, то оказывается, что это не Дон Жуан желает покорить каждую красавицу на своём пути, а сами женщины устремляются к нему, пленённые духом свободы, что исходит от бесстрашного путешественника. Это влечение охарактеризовано эпитетом «страстный зов».

Да и само вожделение не становится чем-то низменным и греховным. Герой объясняет, что не только плотское влечение движет им, когда он встречает женщину. Он считает, что в любви душа раскрывается, обнажая свои потаённые уголки, и только тогда люди становятся искренними. Эта тайна, которую персонаж называет «святая глубина», и манит неутомимого исследователя Дона Жуана.

Несмотря на романтичность и даже чистоту свои помыслов, лирический герой всё же чувствует себя виноватым. Он сравнивает себя с вампиром, высасывающим жизненную силу. Снова используя эмоциональное восклицание «Да! Я гублю!», он признаётся, что после того, как душа избранницы была разгадана, он бросается на поиски новой «жертвы».