«Гроза» М. Лермонтов

Ревет гроза, дымятся тучи
Над темной бездною морской,
И хлещут пеною кипучей
Толпяся, волны меж собой.
Вкруг скал огнистой лентой вьется
Печальной молнии змея,
Стихий тревожный рой мятется –
И здесь стою недвижим я.

Стою – ужель тому ужасно
Стремленье всех надземных сил,
Кто в жизни чувствовал напрасно
И жизнию обманут был?
Вокруг кого, сей яд сердечный,
Вились сужденья клеветы,
Как вкруг скалы остроконечной,
Губитель-пламень, вьешься ты?

О нет! – летай, огонь воздушный,
Свистите, ветры, над главой;
Я здесь, холодный, равнодушный,
И трепет не знаком со мной.

Анализ стихотворения Лермонтова «Гроза»

Художественная манера поэта формировалась под знаком романтизма. По этой причине его лирический герой приобретает черты сильной личности, борца и мятежника, трагического любовника и страдальца. Он противостоит «ветхому миру», и одиночество становится расплатой за вызов общественным порядкам.

В «Грозе», датированной 1829–1830 гг., бесстрашный герой-романтик изображается на фоне природной стихии. Произведение построено в форме страстного монолога, однако сначала лирический субъект обращает внимание читателя не на свои чувства, а на пейзажную зарисовку.

В картине морской грозы доминирует группа лексики, объединенная по принципу активного действия. Показательно, что в нее включены многочисленные глаголы и деепричастия: «ревет», «хлещут», «толпяся», «метется», «летай», «свистите». В цветовом решении преобладает темный оттенок, который периодически перебивается «огнистой лентой» молнии. Колористическая доминанта окружается разнообразными художественными приемами: кроме метафоры, молния получает сравнение со змеей и эпитет «печальная». Поэт использует и олицетворения: этот вид тропа задействован при описании грозы и волн.

Суммируя пейзажные впечатления, поэт нагнетает лексику с коннотациями тревоги, признаков мощи и силы. Неожиданно появляется антитеза: бушующей картине грозы противостоит лирический субъект. В отличие от кипучей стихии он сохраняет неподвижность. Герой «недвижим» не только внешне, но и в душе. Он спокоен, холоден и даже равнодушен.

В монологе объясняются причины хладнокровного поведения лирического «я»: герой испытал обман в любви и в жизненных ожиданиях, стал жертвой злых сплетен и клеветы. После бури негативных эмоций, череды разочарований и предательств не страшны бури природные. Оба риторических вопроса, посвященные теме крушения надежд, имеют сложную структуру. В них душевные муки сравниваются с природными явлениями – мощью стихии, огнем молнии.

В финальном катрене закрепляется антитеза «бушующая природа» – «неподвижный герой». Она усиливается бесстрашным призывом к стихии: однородные глаголы в повелительном наклонении адресованы молнии и ветрам.

По аналогичным принципам построено художественное пространство другого лермонтовского творения – «Гроза шумит в морях с конца в конец…» Шторм застигает лирического героя на корабле. Здесь мрачное спокойствие романтика не нарушают «бурные воды» моря, крики «ужаса» и «моленья» моряков.