«Улялюм» К. Бальмонт

Небеса были серого цвета,
‎      Были сухи и скорбны листы,
‎      Были сжаты и смяты листы,
За огнем отгоревшего лета
‎      Ночь пришла, сон глухой черноты,
Близ туманного озера Обер,
‎      Там, где сходятся ведьмы на пир,
‎      Где лесной заколдованный мир,
Возле дымного озера Обер,
      В зачарованной области Вир.

Там однажды, в аллее Титанов,
‎      Я с моею Душою блуждал,
‎      Я с Психеей, с Душою блуждал.
В эти дни трепетанья вулканов
‎      Я сердечным огнем побеждал,
‎      Я спешил, я горел, я блистал, –
Точно серные токи на Яник,
‎      Бороздящие горный оплот,
Возле полюса, токи, что Яник
      Покидают, струясь от высот.

Мы менялися лаской привета,
‎      Но в глазах затаилася мгла,
‎      Наша память неверной была,
Мы забыли, что умерло лето,
‎      Что октябрьская полночь пришла,
‎      Мы забыли, что осень пришла,
И не вспомнили озеро Обер,
‎      Где открылся нам некогда мир,
Это дымное озеро Обер,
‎      И излюбленный ведьмами Вир.

Но когда уже ночь постарела,
‎      И на звездных небесных часах
‎      Был намек на рассвет в небесах, –
Что-то облачным сном забелело
‎      Перед нами, в неясных лучах,
И внезапно предстал серебристый
‎      Полумесяц, двурогой чертой,
Полумесяц Астарты лучистый,
‎      Очевидный двойной красотой.

Я промолвил: – «Астарта нежнее
‎      И теплей, чем Диана, она –
‎      В царстве вздохов, и вздохов полна: –
Увидав, что, в тоске не слабея,
‎      Здесь душа затомилась одна, –
Чрез созвездие Льва проникая,
‎      Показала она в облаках
‎      Путь к забвенной тиши в небесах,
И чело перед Львом не склоняя,
‎      С нежной лаской в горящих глазах,
Над берлогою Льва возникая,
‎      Засветилась для нас в небесах».

Но Психея, свой перст поднимая,
‎      «Я не верю», промолвила, «в сны
‎      Этой бледной богини Весны.
О, не медли, – в ней бледность больная!
‎      О, бежим! Поспешим! Мы должны!»
И в испуге, в истоме бессилья,
‎      Не хотела, чтоб дальше мы шли,
И ее ослабевшие крылья
‎      Опускались до самой земли –
‎      И влачились, влачились в пыли.

Я ответил: – «То страх лишь напрасный,
‎      Устремимся на трепетный свет,
‎      В нем кристальность, обмана в нем нет,
Сибиллически ярко прекрасный,
‎      В нем Надежды манящий привет,
‎      Он сквозь ночь нам роняет свой след,
О, уверуем в это сиянье,
‎      Так зовет оно вкрадчиво к снам,
Так правдивы его обещанья
‎      Быть звездой путеводною нам,
‎      Быть призывом, сквозь ночь, к Небесам!»

Так ласкал, утешал я Психею
‎      Толкованием звездных судеб,
‎      Зоркий страх в ней утих и ослеп.
И прошли до конца мы аллею,
‎      И внезапно увидели склеп,
‎      С круговым начертанием склеп.
«Что гласит эта надпись?» – сказал я,
‎      И как ветра осеннего шум,
Этот вздох, этот стон услыхал я: –
‎      «Ты не знал? Улялюм – Улялюм –
‎      Здесь могила твоей Улялюм».

Сборник «Из мировой поэзии» (1921). Раздел «Эдгар Аллан По».
Перевод из Эдгара Аллана По. Название в оригинале: «Ulalume».