«Волшебница Шалот» К. Бальмонт

Часть 1-ая

По обе стороны реки
Во ржи синеют васильки,
Поля безбрежно-далеки,
‎Ведут в зубчатый Камелот.
Мелькает тень и там, и тут,
И вдаль прохожие идут,
Глядя, как лилии цветут
‎Вкруг острова Шалот.

Осина тонкая дрожит,
И ветер волны сторожит.
Река от острова бежит,
‎Идя по склону в Камелот.
Четыре серые стены,
И башни, память старины,
Вздымаясь, видят с вышины
‎Волшебницу Шалот.

Седеют ивы над водой,
Проходят баржи чередой,
Челнок, тропою золотой,
‎Скользя, промчится в Камелот.
Но с кем беседует она?
Быть может, грезит у окна?
Быть может, знает вся страна
‎Волшебницу Шалот?

Одни жнецы, с рассветом дня,
На поле желтом ячменя,
Внимают песне, что, звеня,
‎С рекой уходит в Камелот;
И жнец усталый, при луне,
Снопы вздымая к вышине,
Тихонько шепчет, как во сне: –
‎«Волшебница Шалот!»

Часть 2-ая

Пред нею ткань горит, сквозя,
Она прядет, рукой скользя,
Остановиться ей нельзя,
‎Чтоб глянуть вниз на Камелот.
Проклятье ждет ее тогда,
Грозит безвестная беда,
И вот она прядет всегда,
‎Волшебница Шалот.

Лишь видит в зеркало она
Виденья мира, тени сна,
Всегда живая пелена
‎Уходит быстро в Камелот.
Светло-вспененная река,
И темный образ мужика,
И цвет мелькнувшего платка
‎Проходят пред Шалот.

И каждый миг живет тропа,
Смеется девушек толпа,
И ослик сельского попа
‎Бредет в зубчатый Камелот.
Порой, в зеркальной глубине,
Проскачет рыцарь на коне,
Ее не видит он во сне,
‎Волшебницу Шалот.

Но все растет узор немой,
И часто, в тихий час ночной,
За колесницей гробовой
‎Толпа тянулась в Камелот.
Когда же, лунных снов полна,
Чета влюбленных шла, нежна,
«О, я от призраков – больна!»
‎Печалилась Шалот.

Часть 3-ая

На выстрел лука, в стороне,
Зарделись латы, как в огне,
Скакал в доспехах, на коне,
‎Бесстрашный рыцарь Ланчелот.
Служил он даме-красоте,
Чье имя было на щите,
Горевшем пышно, как в мечте,
‎Вдали-вблизи Шалот.

Свободно бились повода,
Алмаз горел в них, как звезда,
Играла звонкая узда,
‎Пока он ехал в Камелот.
Блистала светлая броня,
Могучий рог висел, звеня,
И бился по бокам коня,
‎Вдали-вблизи Шалот.

Седло в огнях из серебра,
Герба лучистая игра,
И шлем, и яркий цвет пера,
‎Весь блеск уходит в Камелот.
Так бородатый метеор
Во тьме ночей плетет узор,
Как в этот миг сверкал простор
‎Пред стихнувшей Шалот.

Как пышен был поток лучей.
Копыта били все звончей,
Светились кудри горячей,
‎Пока он ехал в Камелот.
Внимала песне гладь реки,
Осин и бледных ив листки,
Внимали песне васильки,
‎Пел рыцарь Ланчелот.

Забыт станок, забыт узор,
В окно увидел жадный взор
Купавы, шлем, коня, простор,
‎Вдали зубчатый Камелот.
Порвалась ткань с игрой огня,
Разбилось зеркало, звеня,
«Беда! Проклятье ждет меня!»
‎Воскликнула Шалот.

Часть 4-ая

Бледнели желтые леса,
В реке рыдали голоса,
Закрыла буря небеса,
‎Летя с востока в Камелот.
Она сошла, как в забытьи,
И начертала у струи
На светлом выступе ладьи: –
‎Волшебница Шалот.

Шумя, туманилась волна,
И, как провидец, в блеске сна,
Взирала пристально она,
‎Глядя на дальний Камелот.
И день померкнул вдалеке,
Она лежала в челноке,
И волны мчали по реке
‎Волшебницу Шалот.

Мерцало платье белизной,
Как хлопья снега под луной,
Она плыла во тьме ночной,
И уплывала в Камелот.
И песню слышала волна,
И песня та была грустна,
В последний пела раз она,
‎Волшебница Шалот.

И смолк напев ее скорбей,
И вот уж кровь остыла в ней,
И вот затмился взор очей,
‎Глядя на сонный Камелот.
И прежде чем ладья, светла,
До дома первого дошла,
Со звуком песни умерла
‎Волшебница Шалот.

В виду альтанов и садов,
И древних башен и домов,
Она, как тень, у берегов,
‎Плыла безмолвно в Камелот.
И вот кругом, вблизи, вдали,
Толпами граждане пришли,
И на ладье они прочли –
‎Волшебница Шалот.

В дворце веселый смех погас,
«О, Господи, помилуй нас!»
Молились все, греха страшась,
‎И только рыцарь Ланчелот,
Подумав, молвил, не спеша: –
«Лицом как ангел хороша,
Да успокоится душа
‎Волшебницы Шалот!»

Сборник «Из мировой поэзии» (1921). Раздел «Альфред Теннисон».
Перевод из Альфреда Теннисона. Название в оригинале: «The Lady of Shalott».