«Демон (Прижмись ко мне крепче и ближе…)» А. Блок

Прижмись ко мне крепче и ближе,
Не жил я – блуждал средь чужих…
О, сон мой! Я новое вижу
В бреду поцелуев твоих!

В томленьи твоем исступленном
Тоска небывалой весны
Горит мне лучом отдаленным
И тянется песней зурны.

На дымно-лиловые горы
Принес я на луч и на звук
Усталые губы и взоры
И плети изломанных рук.

И в горном закатном пожаре,
В разливах синеющих крыл,
С тобою, с мечтой о Тамаре,
Я, горний, навеки без сил…

И снится – в далеком ауле,
У склона бессмертной горы,
Тоскливо к нам в небо плеснули
Ненужные складки чадры…

Там стелется в пляске и плачет,
Пыль вьется и стонет зурна…
Пусть скачет жених – не доскачет!
Чеченская пуля верна.

19 апреля 1910 г.
А. Блок «Стихотворения. Книга третья» (1907–1916). Цикл «Страшный мир» (1909–1916).

Анализ стихотворения Блока «Демон»

Произведение, созданное весной 1910 г. как поэтический отклик на кончину Врубеля, обнаруживает культурные связи с полотнами выдающегося модерниста. Еще одним источником аллюзий, возникающих в блоковском тексте, послужила демониана Лермонтова.

Стихотворение построено в форме монолога персонажа, обращенного к возлюбленной. Темный дух призывает ее откликнуться на любовный зов.

Портрет героя определяется выразительными деталями: «усталые губы» и потухший взгляд сближают мистический образ с фигурой утомленного и разочарованного человека. Оригинальная метафора «плети изломанных рук» вызывает аллюзии на врубелевское произведение «Демон поверженный». Чувства тоски, одиночества и бессилия овладевают персонажем: он считает себя бесприютным скитальцем, блуждающим «средь чужих». Мятежный дух жаждет найти успокоение в «бреду поцелуев» земной героини.

Последние катрены посвящены видениям демона. Возникает далекий пейзаж кавказской деревни, притулившейся у подножия «бессмертной горы». Картину организуют динамические образы, в которых фигурируют два детали восточного колорита: чадра и зурна. Оба компонента «обрастают» антропоморфными характеристиками. Последние не только продолжают тему духовной и физической опустошенности, но и отражают неясные предчувствия беды: «тоскливо», «плачет», «стонет».
В финальном двустишии состояние зыбкого и пассивного полусна неожиданно сменяется энергичной интонацией: дух как будто вспоминает о своей темной сущности и выдает прогноз, приправленный изрядной долей злорадства. Он обещает возлюбленной гибель жениха от «чеченской пули».

Хотя блоковский демон называет себя «горним», его облик лишен каких-либо существенных отсылок к неземной природе натуры, если не считать мимолетного упоминания о крыльях. Персонаж выглядит исстрадавшимся и утомившимся человеком, чуждым могущества и гордыни. Исследователи, сравнивая образ с трактовками Лермонтова и Врубеля, считают фигуру бессильного духа максимально приземленной, сближающейся с темой гибельной сущности «страшного мира».

Лексика, выделяющая оттенки синего, лилового и желто-золотого, совпадает с колоритом работы Врубеля, изображающей поверженного духа. Для обозначения цвета поэт прибегает к возвышенным метафорам «горный закатный пожар», «разливы синеющих крыл» и сложному эпитету «дымно-лиловые».