«Элегия II (Пусть бога-мстителя могучая рука…)» Д. Давыдов

Пусть бога-мстителя могучая рука
На теме острых скал, под вечными снегами,
За ребра прикует чугунными цепями
Того, кто изобрел ревнивого замка
Закрепы звучные и тяжкими вратами,
          За хладными стенами,
Красавиц заточил в презрении к богам!

Где ты, рожденная к восторгам, торжествам,
И к радостям сердец, и к счастью юной страсти,
Где ты скрываешься во цвете ранних лет,
Ты, дева горести, воспитанница бед,
Смиренная раба неумолимой власти!

Увижу ли тебя, услышу ль голос твой?
     И долго ль в мрачности ночной
Мне с думой горестной, с душой осиротелой
     Бродить вокруг обители твоей,
Угадывать окно, где ты томишься в ней,
Меж тем как снежный вихрь крутит среди полей
И свищет резкий ветр в власах оледенелых!
Ах! может быть, к окну влекомая судьбой
Или предчувствием каким неизъяснимым,
Ты крадешься к нему, когда мучитель твой,
Стан гибкий обхватя, насильственной рукой
Бросает трепетну к подругам торопливым!

Восстань, о бог богов! Да пламенной рекой
Твой гнев жестокой и правдивой
Обрушится с небес на зданье горделиво,
Темницу адскую невинности младой;
И над строптивою преступника главой
Перуны ярые со треском разразятся!
Тот, кто осмелится бесчувственно касаться
До юных прелестей красавицы моей,
          Тот в буйной дерзости своей
И лик священный твой повергнет раздробленный,
И рушит алтари, тебе сооруженны!
          А ты, любимица богов,
Ты бедствий не страшись – невидимый покров
Приосенит тебя от бури разъяренной,
Твой спутник – бог любви: стезею потаенной
          Он провести прекрасную готов
От ложи горести до ложа наслажденья…

О, не чуждайся ты благого поученья
Бессмертного вождя! Учись во тьме ночной,
Как между стражами украдкой пробираться,
Как мягкою стопой чуть до полу касаться
И ощупью идти по лестнице крутой;
Дерзай! Я жду тебя, кипящий нетерпеньем!
Тебе ль, тебе ль платить обидным подозреньем
Владыке благ земных? Ты вспомни, сколько раз
От бдительных моих и ненасытных глаз
          Твой аргус в трепетном смущенье
          Тебя с угрозой похищал
И тайным влек путем обратно в заточенье!..

Все тщетно! Я ему стезю пересекал.
Крылатый проводник меня предупреждал
И путь указывал мне прежде неизвестный.
Решись без робости, о сердца друг прелестный!
          Не медли: полночь бьет,
И угасающи лампады закурились,
И стражи грозные во мраке усыпились…
И руку бог любви прекрасной подает!

1814 или 1815 гг.

Анализ стихотворения Д. В. Давыдова «Элегия II (Пусть бога-мстителя могучая рука…)»

Лирическое стихотворение «Элегия II» представляет Давыдова как тонкого психолога, обобщающего результаты долгих философских раздумий о сложных отношениях людей. Герой представляется глубоко чувствующим, страстным человеком, тяжело переживающим разлуку с возлюбленной.

Стихотворение содержит такие средства художественной выразительности:

• эпитеты – «могучая рука», «звучные (гремящие) закрепы», «горестная дума», «пламенная река», «трепетное смущенье» – создают яркие запоминающиеся образы;
• олицетворения – «ревнивый замок», «неумолимая власть», «влекомая судьбой», «осиротелая душа», «бдительные ненасытные глаза» – позволяют приблизить лирического героя к читателю, вызвать сочувствие;
• старославянизмы с усечениями – «врата», «глава», «хладные», «власа», «ветр» – придают речи приподнятость, ноты патетики;
• инверсию – «закрепы звучные», «голос твой»;
• ряды однородных членов предложения – «восторгам, торжествам, радостям, счастью», «дева, воспитанница, раба» – исчерпывающе точно описывают явления;
• синонимы – «радость, счастье», «восторг, торжество», «горести, беды», «путь, стезя»;
• лексические повторы «Где ты, … где ты скрываешься…!», «Тебе ль, тебе ль платить…» создают акцент на образе пленницы;
• обилие риторических восклицаний – «Восстань, о бог…!», «Ах!» – отражает высоту чувств, нетерпение персонажа;
• антонимы – «радости – горести», «горесть – наслажденье»;
• метафоры – «ложе горести», «кипящий нетерпеньем»;
• синтаксический параллелизм – «Увижу ли …, услышу ль …?» – яркий прием, закрепляющий внимание читателя;
• синекдоху – «разразятся перуны» – подразумевается, что разразятся громы, вызванные Перуном, «полночь бьет» – бой часов – наступление времени решительных действий;
• перифразы – «бессмертный вождь», «владыка благ» – Господь, «крылатый проводник» – ангел-хранитель;
• многосоюзие – «и закурились, и усыпились… и подает»;
• лексику высокого стиля – «ложе», «небеса», «лик», дерзай»;
• религиозную лексику – «бог», «раба», «адская темница», «алтарь».

Перун – в славянской мифологии бог-громовержец, высший в пантеоне Киевской Руси. Аргус – древнегреческий герой – многоглазый великан, олицетворение идеального стража.

Переживший в зрелом возрасте сильное чувство Денис Васильевич пишет о любви со знанием дела. Лирический герой, как и автор, негодует оттого, что непреодолимые препятствия не дают ему воссоединиться с любимой женщиной. Возлюбленная вознесена героем на недосягаемые высоты, поэтому в произведении частотна религиозная лексика, а преследователь ассоциируется со святотатцем.

Автор: Денис Давыдов Элегии ✑