«На древе человечества высоком…» Ф. Тютчев

* * *

На древе человечества высоком
   Ты лучшим был его листом,
Воспитанный его чистейшим соком,
Развит чистейшим солнечным лучом!

   С его великою душою
Созвучней всех, на нем ты трепетал!
Пророчески беседовал с грозою
Иль весело с зефирами играл!

Не поздний вихрь, не бурный ливень летний
Тебя сорвал с родимого сучка:
Был многих краше, многих долголетней
И сам собою пал – как из венка!

1830-е годы.

Анализ стихотворения Тютчева «На древе человечества высоком…»

Произведение, представляющее собой поэтический некролог, явилось откликом на весть о кончине Гёте. Творчество немецкого поэта, философа-романтика и властителя дум, оказало влияние на развитие русского литературного процесса. В стихотворной подписи к портрету Жуковский возвел Гёте в ранг провидца и мудреца, который «все постигнул» и сумел сохранить духовную свободу.

В поэтику Тютчева, переводившего наследие Гёте на протяжении десятков лет, органично вписались элементы художественной системы немецкого поэта. Природа как воплощение величественной гармонии, безразличное к судьбе «детей», будь то мощный раскидистый дуб или одинокий человек, беззащитный перед буйством стихии, – подобная идея встречается в текстах обоих авторов.

В некоторых изданиях анализируемое стихотворение датировалось концом 20-х гг. XIX в. Позже время написания было уточнено: поскольку созданию произведения предшествовало горестное известие о смерти старшего коллеги и учителя, то текст мог появиться не ранее 1832 г.

Идейно-образная система посвящения основывается на развернутой метафоре: образ лирического адресата отождествляется с листом, произраставшим на «древе человечества». Автор активно привлекает лексические средства, обладающие положительной оценочной семантикой. «Лучший», «великий», «многих краше», известнее, талантливее – таков посмертный портрет выдающегося современника.

Дальнейшее развитие метафоры дерева и листа связано с мотивами воспитания, взросления. Обращаясь к опыту человечества, персонаж берет за основу лишь самое достойное, важное, благородное. Этот факт подчеркивается анафорой «чистейший», выраженной прилагательным в превосходной степени.

Содержание второго катрена отходит от основного образного ряда, продиктованного семантикой метафоры. Гармоничный облик адресата возвышается над земным миром. Персонаж, фактически обожествленный поэтом, уравнивается с природными явлениями: лучом солнца, грозой, ветром. Последние становятся собеседниками и товарищами героя.

В заключительном четверостишии автор возвращается к метафорическим образам, заявленным в зачине. Долгая плодотворная жизнь получила соответствующее завершение: человек-творец спокойно, с умиротворением и готовностью встретил смерть. Достойный конец земного пути подобен листве, которая не была сорвана ветром или смыта дождем, а облетела с ветвей поздней осенью.