«Соловей» Г. Державин

На холме, сквозь зеленой рощи,
При блеске светлого ручья,
Под кровом тихой майской нощи
Вдали я слышу соловья.
По ветрам легким, благовонным
То свист его, то звон летит,
То, шумом заглушаем водным,
Вздыханьем сладостным томит.

Певец весенних дней пернатый,
Любви, свободы и утех!
Твой глас отрывный, перекаты
От грома к нежности, от нег
Ко плескам, трескам и перунам,
Средь поздних, ранних красных зарь,
Раздавшись неба по лазурям,
В безмолвие приводят тварь.

Молчит пустыня, изумленна,
И ловит гром твой жадный слух,
На крыльях эха раздробленна
Пленяет песнь твоя всех дух.
Тобой цветущий дол смеется,
Дремучий лес пускает гул;
Река бегущая чуть льется,
Стоящий холм чело нагнул.

И, свесясь со скалы кремнистой,
Густокудрява мрачна ель
Напев твой яркий, голосистой
И рассыпную звонку трель,
Как очарованна, внимает.
Не смеет двигнуться луна
И свет свой слабо ниспускает;
Восторга мысль моя полна!

Какая громкость, живость, ясность
В созвучном пении твоем,
Стремительность, приятность, каткость
Между колен и перемен!
Ты щелкаешь, крутишь, поводишь,
Журчишь и стонешь в голосах;
В забвенье души ты приводишь
И отзываешься в сердцах.

О! если бы одну природу
С тобою взял я в образец,
Воспел богов, любовь, свободу, –
Какой бы славный был певец!
В моих бы песнях жар и сила
И чувствы были вместо слов;
Картину, мысль и жизнь явила
Гармония моих стихов.

Тогда б, подобно Тимотею¹,
В шатре персидском я возлег
И сладкой лирою моею
Царево сердце двигать мог;
То вспламеня любовной страстью,
К Таисе бы его склонял;
То, возбудя грозой, напастью,
Копье ему на брань вручал.

Тогда бы я между прудами
На мягку мураву воссел
И арфы с тихими струнами
Приятность сельской жизни пел;
Тогда бы нимфа мне внимала,
Боясь в зерцало вод взглянуть;
Сквозь дымку бы едва дышала
Ее высока, нежна грудь.

Иль храбрых россиян делами
Пленясь бы, духом возлетал,
Героев полк над облаками
В сиянье звезд я созерцал;
О! коль бы их воспел я сладко,
Гремя поэзией моей
Отважно, быстро, плавно, кратко,
Как ты, о дивный соловей!

1795 г.

¹ Тимотей – музыкант Александра Македонского.

Анализ стихотворения Державина «Соловей»

Образ соловья очень популярен в русской поэзии. Многие вспомнят птичку, которой доверяла свои печали героиня романса «Русской песни» А. А. Дельвига; нежные трели в стихотворении Н. М. Карамзина; мудрую пташку из басни И. А. Крылова. Высказался на эту тему и Гавриил Романович Державин (1743–1816) в стихотворении «Соловей» 1795 года.

Это произведение состоит из 8 восьмистиший. Строки в строфах рифмуются перекрёстно по схеме ababcdcd. Размер – четырёхстопный ямб. Заметен характерный стиль Державина – устаревшая лексика («нощи», «перунам», «чело», «внимала»), вольное обращение с ударениями («твоем» –«перемен») и окончаниями слов («изумленна», «раздробленна» и др.).

Стихотворение начинается с изображения пейзажа. Автор сам выступает в качестве лирического героя и описывает свои впечатления. Вот он лежит на молодой траве холма и любуется ночными картинами. Гавриил Романович прибегает к изысканным эпитетам, чтобы передать чарующую красоту родной природы. С их помощью перед мысленным взором вырастает «дремучий лес», шелестит «мягка мурава», «цветущий дол» испускает сладкие ароматы, которые несут «ветры лёгки, благовонны». Отдельно следует отметить живописный образ «густокудрява мрачна ель», заставляющий воочию представить гордое дерево на одинокой скале.

Перед героем журчит ручей, тихонько шепчут ветры, но эти звуки не сравнятся по воздействию на душу поэта с пением полночной птицы. Именно голос соловья завораживает и пленяет автора:
В забвенье души ты приводишь,
И отзываешься в сердцах.

Как много слов, относящихся к передаче звуков, использует поэт, чтобы донести до читателя приятные для него мелодии песен соловья. Здесь и гром, и треск, и трель, и гул, и щебет. Автор применяет градации, чтобы «наслаивать» впечатления:
Какая громкость, живость, ясность
В созвучном пении твоем,
Стремительность, приятность, каткость
Между колен и перемен!
Ты щелкаешь, крутишь, поводишь…

Однако главная мысль стихотворения – вовсе не наслаждение звуками природы. Автор проводит параллель между поэтическим даром и пением соловья. Он сравнивает голос птицы, рождающий трепет в душе слушателя, и поэзию, с помощью которой надеется вызвать у своих читателей добрые мысли. Для этого он даже приводит образ Тимотея (Тимофея), греческого певца, который вдохновлял Александра Македонского на великие свершения.

В этом стихотворении проявился и горячий патриотизм Гавриила Романовича. Поэт не только жаждет пробуждать сердца людей, но и воспевать подвиги своих соотечественников. Он даже упоминает их с большой буквы – «храбрых Россиян делами…». Таким образом, в одном произведении сочетается сразу несколько возвышенных чувств, которыми нельзя не проникнуться.