«Взяточники» В. Маяковский

Дверь. На двери –
                               «Нельзя без доклада».
Под Марксом,
                      в кресло вкресленный,
с высоким окладом,
                                высок и гладок,
сидит
          облеченный ответственный.
На нем
            контрабандный подарок – жилет,
в кармане –
                     ручка на страже,
в другом
               уголочком торчит билет
с длиннющим
                       подчищенным стажем.
Весь день –
                     сплошная работа уму.
На лбу –
                непролазная дума:
кому
        ему
              устроить куму,
кому приспособить кума?
Он всюду
                пристроил
                                 мелкую сошку,
везде
         у него
                   по лазутчику.
Он знает,
               кому подставить ножку
и где
        иметь заручку.
Каждый на месте:
невеста –
в тресте,
кум –
в ГУМ,
брат –
в наркомат.
Все шире периферия родных,
и
  в ведомостичках узких
не вместишь
                     всех сортов наградных –
спецставки,
                   тантьемы,
                                   нагрузки!
Он специалист,
                         но особого рода:
он
    в слове
                мистику стер.
Он понял буквально
                                «братство народов»
как счастье братьев,
                                тёть
                                       и сестер.
Он думает:
                  как сократить ему штаты?
У Кэт
         не глаза, а угли…
А, может быть,
                        место
                                  оставить для Наты?
У Наты формы округлей.
А там
         в приемной –
                                сдержанный гул,
и воздух от дыма спирается.
Ответственный жмет плечьми:
                                                 – Не могу!
Нормально…
                     Дела разбираются!
Зайдите еще
                     через день-другой… –
Но дней не дождаться жданных.
Напрасно
               проситель
                                согнулся дугой.
– Нельзя…
                   Не имеется данных! –
Пока поймет!
                     Обшаркав паркет,
порывшись в своих чемоданах,
проситель
                 кладет на суконце пакет
с листами
                 новейших данных.
Простился.
                  Ладонью пакет заслоня
– взрумянились щеки-пончики, –
со сладострастием,
                                пальцы слюня,
мерзавец
               считает червончики.
А давший
                по учрежденью орет,
от правильной гневности красен:
– Подать резолюцию! –
                                         И в разворот
– во весь! –
                      на бумаге:
                                       «Согласен»!
Ответственный
                         мчит
                                  в какой-то подъезд.
Машину оставил
                           по праву.
Ответственный
                         ужин с любовницей ест,
ответственный
                        хлещет «Абрау».
Любовницу щиплет,
                                весел и хитр.
– Вот это
                 подарочки Сонечке:
Вот это, Сонечка,
                            вам на духи.
Вот это
            вам на кальсончики… –
Такому
            в краже рабочих тыщ
для ширмы октябрьское зарево.
Он к нам пришел,
                            чтоб советскую нищь
на кабаки разбазаривать.
Я
   белому
               руку, пожалуй, дам,
пожму, не побрезгав ею.
Я лишь усмехнусь:
                               – А здорово вам
наши
         намылили шею! –
Укравшему хлеб
                           не потребуешь кар.
Возможно
                простить и убийце.
Быть может, больной,
                                   сумасшедший угар
в душе
            у него
                      клубится.
Но если
             скравший
                             этот вот рубль
ладонью
              ладонь мою тронет,
я, руку помыв,
                       кирпичом ототру
поганую кожу с ладони.
Мы белым
                 едва обломали рога:
хромает
             пока что
                          одна нога, –
для нас,
             полусытых и латочных,
страшней
               и гаже
                         любого врага
взяточник.
Железный лозунг
                             партией дан.
Он нам
            недешево дался!
Долой присосавшихся
                                    к нашим
                                                  рядам
и тех,
         кто к грошам
                              присосался!
Нам строиться надо
                                в гигантский рост,
но эти
          обсели кассы.
Каленым железом
                             выжжет нарост
партия
           и рабочие массы.

1926 г.

Анализ стихотворения Маяковского «Взяточники»

Не секрет, что после революции особо предприимчивые граждане не стали отстаивать свои классовые интересы, а попытались приспособиться к новой жизни и достаточно преуспели в этом нехитром деле. В итоге многие руководящие посты заняли вчерашние крестьяне, которые быстро смекнули, что наличие полномочий дает им возможность поправить собственное материальное положение. Впрочем, на общем фоне подобные индивидуумы поначалу были практически незаметны, но со временем их аппетиты увеличились. В итоге Советский Союз обзавелся новым классом, именуемым взяточниками, борьба с которыми была объявлена в середине 30-х годов.

Владимир Маяковский, будучи идейным сторонником революции, принимал активное участие в агитационной работе, и его заказные стихи-лозунги печатались во многих советских изданиях. Тему взяточничества поэт никак не мог обойти стороной. Тем более, что ему лично не раз доводилось сталкиваться с этим явлением в различных инстан6циях. Поэт вспоминал, что порой доходило до абсурда: для того, чтобы получить справку из домоуправления, начальника нужно было непременно отблагодарить деньгами или же ценным подарком. Поэтому к мздоимцам у Маяковского были личные счеты, и этот факт сыграл не последнюю роль в том, что поэт посвятил этим людям серию стихов. Одно из таких произведений под названием «Взяточники» увидело свет в 1926 году. В этом произведении поэт не только обличает своих идеологических врагов, но и указывает на то, что они попросту обворовывают трудовой народ, присваивая себе его деньги. «Пальцы слюня, мерзавец считает червончики» – таков портрет человека, который за незначительные услуги берет довольно крупные суммы. У взяточника все под контролем, и нужные ему люди всегда готовы решить любые вопросы. Сам же он целыми днями ломает голову над тем, как получше устроить судьбу своих родственников, обеспечив их «хлебными» рабочими местами. Такими, где нужно лишь ставить на различных бумагах свои резолюции, ненавязчиво требуя от просителей за подобные услуги дополнительное вознаграждение.

Полученные деньги взяточник тратит с размахом, ужиная с любовницами в ресторанах и осыпая их подарками. И это настолько возмущает Маяковского, что он готов пожать руку белогвардейцу, но никогда не подаст ее мздоимцам, «присосавшимся к нашим рядам». Их поэт предлагает выжигать «каленым железом», считая наростом на теле современного общества, который мешает нормальному развитию молодого советского государства.