«Тихо в озере струится…» Ф. Тютчев

* * *

Тихо в озере струится
Отблеск кровель золотых,
Много в озеро глядится
Достославностей былых –
Жизнь играет, солнце греет,
Но под нею и под ним
Здесь былое чудно веет
Обаянием своим.

Солнце светит золотое,
Блещут озера струи…
Здесь великое былое
Словно дышит в забытьи;
Дремлет сладко, беззаботно,
Не смущая дивных снов
И тревогой мимолетной
Лебединых голосов…

Лето 1866 г.

Анализ стихотворения Тютчева «Тихо в озере струится…»

Натурфилософские убеждения автора предопределили идейные особенности его произведений: за величественной картиной природы скрываются грандиозные явления, в масштабах которых привычные человеческие категории представляются мелкими, бесполезными и бессмысленными. Завывания ночного ветра кажутся наблюдателю «страшными песнями» о хаосе. В шуме бури душа различает знакомые, «родимые» звуки и рвется к своему первоначалу – беспредельному и желанному, хотя и пугающему. Любуясь морским пейзажем, герой «Как хорошо ты, о море ночное…» сравнивает великолепный вид с роскошным праздником «зыби великой». Причина торжества остается неизвестной.

Тематическую основу стихотворения, созданного в 1866 г., составляет пейзажная зарисовка. Изображая умиротворенную, практически статичную картину, Тютчев выступает как один из творцов царскосельского мифа. Слагаемыми последнего становятся образы спокойной озерной глади, ярких солнечных лучей, лебединого крика. Автор не обходит вниманием изысканные архитектурные детали, которые символизируют позолоченные дворцовые кровли.

Для произведений, навеянных посещением Царского Села, актуальной является и тема исторической памяти. Последняя представлена при помощи субстантива «великое былое» и устаревшей лексемы с обобщенным значением «достославности», которую можно отнести к окказионализму, поскольку во множественном числе это слово, как правило, не употребляется. Пребывание в культовом художественном пространстве, символичном для человека-патриота, подталкивает лирического героя к размышлениям. Их содержание читатель без труда воссоздает самостоятельно: круг философских рассуждений определяется эпизодами славной российской истории и судьбы поэта, навсегда оставшегося первым.

Неконкретизированное, намеренно размытое описание победного «былого» позволяет автору избежать конкретных культурно-исторических аллюзий и придать лирической ситуации глобальный характер. «Поведение» прошлого похоже на загадочную игру стихий, скрытую от смертных. Олицетворенный образ минувшего погружен в спокойные «дивные» сны. В беззаботную сладкую дремоту безрезультатно пытаются прорваться резкие птичьи крики, служащие атрибутами настоящего. Причудливое переплетение временных связей, бесконечная историческая перспектива, рождающаяся из неподвижного пейзажа, – тютчевский герой восхищен, захвачен удивительным зрелищем.