«Ягуар» Н. Гумилёв

Странный сон увидел я сегодня:
Снилось мне, что я сверкал на небе,
Но что жизнь, чудовищная сводня,
Выкинула мне недобрый жребий.

Превращен внезапно в ягуара,
Я сгорал от бешеных желаний,
В сердце – пламя грозного пожара,
В мускулах – безумье содроганий.

И к людскому крался я жилищу
По пустому сумрачному полю
Добывать полуночную пищу,
Богом мне назначенную долю.

Но нежданно в темном перелеске
Я увидел нежный образ девы
И запомнил яркие подвески,
Поступь лани, взоры королевы.

«Призрак Счастья, Белая Невеста»…
Думал я, дрожащий и смущенный,
А она промолвила: «Ни с места!»
И смотрела тихо и влюбленно.

Я молчал, ее покорный кличу,
Я лежал, ее окован знаком,
И достался, как шакал, в добычу
Набежавшим яростным собакам.

А она прошла за перелеском
Тихими и легкими шагами,
Лунный луч кружился по подвескам,
Звезды говорили с жемчугами.

1907 г.

Анализ стихотворения

Яркие образы животных, птиц и фантастических персонажей, имеющих общие черты с представителями земной фауны, стали знаковой особенностью гумилевской поэтики. Произведение 1907 г. выделяется среди анималистической лирики Гумилева: в художественном пространстве этого стихотворения читатель наблюдает перевоплощение лирического субъекта в персонажа, пришедшего из мира животных.

Начало «Ягуара» определяет рамки сюжета: герой моделирует ситуацию «странного сна», типичную для гумилевской лирики. В зыбкой реальности сновидения лирическое «я» переживает несколько перевоплощений, первое из которых – образ звезды. По «недоброму жребию» герой получает новое тело, на этот раз являясь в облике большой южноамериканской кошки.

Образ ягуара антропоморфичен. Дикого зверя обуревают человеческие страсти, которые поддерживаются ощущениями физической мощи нового тела. «Сгорал», «пламя грозного пожара» – показательно, что для изображения эмоций героя-хищника поэт применяет лексику, семантически близкую категории огня, одного из ключевых понятий в творчестве Гумилева. Существенны отличия между носителями света: спокойное мерцание звезды трактуется как близкое божественному началу и благотворное, а огненные чувства ягуара – как губительные, сжигающие душу лирического субъекта.

Центральная и финальная части построены на колористической антитезе. Зверя окружает мрак: «пустое сумрачное поле», «полуночная», «темный перелесок». Среди тусклого ночного пространства возникает новая световая доминанта – образ «Белой Невесты», в который обратилась многоликая смерть. Ее привлекательную фигуру определяют выразительные детали: «яркие подвески», усиливающие игру света, грациозность и величественность, которые придают сходство с образами лани и королевы.

Явление «Белой Невесты» порождает бурю эмоций в душе героя-хищника: смущение и робость, восхищение и любование. Ласковый взгляд героини гипнотизирует хищника. Мощный и быстрый ягуар, который «окован» приказом девы-смерти, погибает, не в силах оказать сопротивление стае «яростных собак». Сравнение с шакалом подчеркивает бесславный и нелепый характер смерти грозного зверя.

За сценой гибели лирического «я» следует финал. «Белая Невеста», выполнив зловещую миссию, медленно удаляется. Игра света, в которой участвуют лунные лучи, звезды и украшения героини, соотносит ее образ с верхней точкой вертикали художественного пространства. Смерть выступает исполнительницей повеления высших сил. Композиция «Ягуара» замыкается в кольцо, невозмутимо возвращаясь к картине звездного неба, представленной в зачине.

Автор: Николай Гумилёв