«К другу» К. Батюшков

Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?
      Где постоянно жизни счастье?
Мы область призраков обманчивых прошли;
      Мы пили чашу сладострастья:

Но где минутный шум веселья и пиров?
      В вине потопленные чаши?
Где мудрость светская сияющих умов?
      Где твой Фалерн и розы наши?

Где дом твой, счастья дом?.. Он в буре бед исчез
      И место поросло кропивой.
Но я узнал его: я сердца дань принес
      На прах его красноречивой.

На нём, когда окрест замолкнет шум градской
      И яркий Веспер засияет
На тёмном севере: твой друг в тиши ночной
      В душе задумчивость питает.

От самой юности служитель олтарей
      Богини неги и прохлады;
От пресыщения, от пламенных страстей,
      Я сердцу в ней ищу отрады.

Поверишь ли? я здесь, на пепле храмин сих,
      Венок веселия слагаю,
И часто в горести, в волненьи чувств моих
      Потупя взоры, восклицаю:

Минутны странники, мы ходим по гробам;
      Все дни утратами считаем;
На крыльях радости летим к своим друзьям, –
      И что ж? их урны обнимаем.

Скажи, давно ли здесь, в кругу твоих друзей
      Сияла Лила красотою?
Благие небеса, казалось, дали ей
      Всё счастье смертной под луною:

Нрав тихий Ангела, дар слова, тонкий вкус,
      Любви и очи и ланиты;
Чело открытое одной из важных Муз
      И прелесть – девственной Хариты.

Ты сам, забыв и свет и тщетный шум пиров,
      Её беседой наслаждался,
И в тихой радости, как путник средь песков,
      Прелестным цветом любовался.

Цветок (увы!) исчез, как сладкая мечта!
      Она, в страданиях почила,
И с миром, в страшный час прощаясь навсегда…
      На друге взор остановила.

Но дружба, может быть, её забыла ты!..
      Веселье слёзы осушило;
И тень чистейшую, дыханье клеветы
      На лоне мира возмутило.

Так всё здесь суетно в обители сует!
      Приязнь и дружество непрочно! –
Но где, скажи, мой друг, прямой сияет свет?
      Что вечно чисто, непорочно?

Напрасно вопрошал я опытность веков,
      И Клии мрачные скрижали:
Напрасно вопрошал всех мира мудрецов:
      Они безмолвны пребывали.

Как в воздухе перо кружится здесь и там,
      Как в вихре тонкий прах летает,
Как судно без руля стремится по волнам
      И вечно пристани не знает:

Так ум мой посреди сомнений погибал.
      Все жизни прелести затмились;
Мой Гений в горести светильник погашал
      И Музы светлые сокрылись.

Я с страхом вопросил глас совести моей…
      И мрак исчез, прозрели вежды:
И Вера пролила спасительный елей
      В лампаду чистую Надежды.

Ко гробу путь мой весь, как солнцем озарен:
      Ногой надежною ступаю;
И с ризы странника свергая прах и тлен,
      В мир лучший духом возлетаю.

1815 г.

Анализ стихотворения Батюшкова «К другу»

Отечественная война 1812 года послужила причиной сильнейших изменений в сознании Батюшкова. С одной стороны, поэт испытывал прилив патриотических сил. С другой – его повергали в шок те ужасы, что принесли с собой на русскую землю французы, поражали мрачные картины полей, усеянных трупами после битв. Здесь стоит отметить, что даже в ранние эпикурейские стихотворения Константина Николаевича не раз попадала тема смерти. После Отечественной войны Батюшков окончательно отверг философию, призывающую человека наслаждаться земными радостями. По мнению поэта, ей противоречил сам ход истории. По сути, за короткий период времени порушились многолетние идеалы. Стихотворец-эпикуреец, спрятавшийся от реальности в мире мечты, все-таки столкнулся с действительностью. В письме к Вяземскому Батюшков признавался, что шестнадцать месяцев войны породили в его душе пустоту, которую нечем заполнить.

В 1817 году свет увидело собрание сочинений Константина Николаевича, получившее название «Опыты в стихах и прозе». В него вошла и элегия «К другу», написанная в 1815-ом. В ней читатель видит желание лирического героя найти ответы на вечные философские вопросы. Тема заявлена уже в первых строках:
Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?
Где постоянно жизни счастье?

К 1815 году душевный кризис Батюшкова только усилился из-за личных невзгод и разочарований. В итоге он сблизился с Жуковским, начал искать успокоения в религии. Это отразилось на многих произведениях, созданных в 1815-ом. В частности, речь идет о рассматриваемом нами тексте. На его примере прекрасно видно, как Константин Николаевич пытается разрешить внутренние конфликты в религиозном духе. Кроме того, он использует мистические мотивы, характерные для лирики Жуковского. Отсылки к творчеству Василия Андреевича встречаются и на уровне образов. Обратите внимание – земное существование человека в элегии «К другу» Батюшков называет «ризой странника» (аллюзия на стихотворение «Путешественник» 1809 года).

Лирический герой утверждает сиюминутность жизненных радостей. Дом, когда-то приносивший счастье, исчез в буре бед. Место, где он стоял, поросло крапивой. Далее говорится об угасании женской красоты. Мысль раскрывается на примере некой Лилы, которая вызывала у мужчин восхищение, а потом «в страданиях почила». Спасение лирический герой находит в религии. В финале он обретает веру, отказывается от жизни земной, «возлетая духом в мир лучший».