«Клён ты мой опавший, клён заледенелый…» С. Есенин

* * *

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.

28 ноября 1925 г.

Анализ стихотворения Есенина «Клён ты мой опавший, клён заледенелый…»

Пейзажная лирика Сергея Есенина помимо удивительной образности и метафоричности обладает одной уникальной особенностью – практически все произведения поэта являются автобиографичными. Стихотворение «Клен ты мой опавший, клен заледенелый…», созданное в конце ноября 1925 года, не относится к разряду исключений. Это произведение основано на реальных фактах и имеет свою предысторию, о которой до недавнего времени ничего не было известно.

Лишь несколько лет назад исследователи жизни и творчества Есенина сопоставили дату написания этого стихотворения с теми событиями, которые происходили в жизни поэта. Оказывается, 28 ноября 1925 года, когда были написаны эти удивительные строки, ставшие впоследствии замечательным романсом, поэт покинул московскую клинику, в которой лечился от очередного запоя. И, естественно, первым же делом отправился в кабак, чтобы поправить здоровье. Когда и при каких обстоятельствах мысли Есенина сложились в поэтические строки, история умалчивает. Однако старая клиника сохранилась по сей день, и библиографам поэта даже удалось найти палату на втором этаже старинного особняка, в которой он провел несколько дней. Каково же было удивление исследователей, когда из окна, выходившего во двор, они увидели тот самый «клен заледенелый», который стоял в глубине парка и, словно «пьяный сторож, выйдя на дорогу, утонул в сугробе, приморозив ногу».

Не секрет, что Есенин в своем творчестве постоянно отождествлял растения с людьми. И если стройная березка, которую «утратив скромность» и «как жену чужую» в порыве пьяного угара обнимал поэт, ассоциируется у него с женщиной, то клен – исключительно мужской образ. Причем, для Есенина он символизирует человека в годах, которому на долю выпали непростые жизненные испытания. Примечательно, что в этом стихотворении автор и себя сравнивает с кленом, отмечая лишь, что он более молодой, еще не опавший, «а вовсю зеленый». Однако подобная параллель наталкивает на мысль, что автор испытывает глубокую душевную тоску, связанную с тем, что он разочаровался в жизни. Стремясь к славе и свободе, Есенин очень скоро осознал, что эти два понятия попросту несовместимы. Более того, в стране, которая являлась родиной поэта, обрести подлинную свободу при диктаторском коммунистическом режиме было практически невозможно. Если сопоставлять факты, то выясняется, что именно в тот момент, когда Есенин находился в клинике, его пытались арестовать. Однако профессор Петр Ганнушкин, заведовавший в то время психиатрическим отделением больницы, в которой лечился Есенин, не выдал своего кумира, заявив, что поэта в медицинском учреждении нет.

Поэтому неудивительно, что Сергей Есенин постоянно искал утешение в вине, и нисколько этого не стеснялся. Именно спиртное давало поэту иллюзию свободы и вседозволенности, хотя за эту пагубную привычку приходилось расплачиваться не только физическим здоровьем, но и душевным равновесием. На этот печальный факт Есенин намекает в своем стихотворении «Клен ты мой опавший, клен заледенелый…», сообщая читателям с легкой грустью, что сам он «нынче чтой-то стал нестойкий» и даже не в состоянии дойти домой после «дружеской попойки». Однако не стоит расценивать признания в любви, которые поэт адресует клену, вербе и сосне, распевая им «песни под метель о лете» одним из проявлений чрезмерных возлияний. Есенин, разочаровавшись в окружающих его людях и осознавая, что фактически ходит по лезвию ножа, искал утешения и дружеского участия у природы, которой восхищался с самого детства. Именно этим можно объяснить феномен отождествления деревьев с людьми, которые заменили поэту друзей и собеседников, и за это автор был им бесконечно признателен.