«Пой же, пой. На проклятой гитаре…» С. Есенин

* * *

Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои вполукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.

Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.

Я не знал, что любовь – зараза,
Я не знал, что любовь – чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.

Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая, красивая дрянь.

Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.

Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углу прижимал.

Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.

Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь – простыня да кровать.
Наша жизнь – поцелуй да в омут.

Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хер…
Не умру я, мой друг, никогда.

1923 г.
Сборник «Стихи скандалиста» (1923).
Сборник «Москва кабацкая» (1924). Раздел «Москва кабацкая».

Анализ стихотворения Есенина «Пой же, пой. На проклятой гитаре…»

Начало двадцатых годов ознаменовалось для Есенина серьезным душевным кризисом, в значительной степени обусловленным разочарованием в Великой Октябрьской революции и власти большевиков. Трагическое мироощущение поэта нашло отражение в цикле «Москва кабацкая», включенном в одноименный сборник. Лирический герой стихотворной серии сознательно обращается к вину, пытаясь забыться в алкогольном угаре, отвлечься от реальной жизни и свойственных ей проблем. Спасения от душевных мук он ищет в мире питейных заведений. Подобные мотивы встречаются в поэзии Блока 1907-1913 гг. Его герой также пытался забыться в кабацком чаду, укрыться от действительности, напившись до беспамятства. Вошедшие в «Москву кабацкую» тексты сильно отличаются от большинства предшествующих им стихотворений Есенина. В них на смену радуге красок и воспеванию природы пришли мрачные ночные урбанистические пейзажи, поданные с точки зрения человека падшего. Место сердечной искренности и глубокой эмоциональности заняли обнаженная чувствительность, надрывные интонации, жалобная напевность, присущая цыганским романсам.

Стихотворение «Пой же, пой. На проклятой гитаре…» входит в цикл «Москва кабацкая». В тексте лирический герой демонстрирует двойственное отношение к женщине, к которой он явно неравнодушен. Во второй строфе – откровенное любование красотой дамы. Герой призывает собеседника взглянуть на ее запястья, на «с плечей ее льющийся шелк». Далее происходит резкая смена настроения. У мужчины появляется осознание, что объект обожания столь сильных чувств не достоин. Женщину он называет «молодой красивой дрянью». Эта представительница слабого пола не способна приносить счастье, увлечение ей грозит гибелью. Пятая строфа – интонация вновь меняется. Лирический герой вроде бы не хочет ругать возлюбленную, не желает клясть ее. Впрочем, долго его благостное состояние не длится. В следующих строках он сводит любовь лишь к физической близости, причем животной, недаром в стихотворении появляется яркий образ суки в течке. Смыслом жизни объявляются постельные победы:
Наша жизнь – простыня да кровать,
Наша жизнь – поцелуй да в омут.

Стихотворение завершается на оптимистичной ноте, ведь герой провозглашает собственное бессмертие. При этом произведение оставляет тягостное впечатление. Мир, который в нем изображен, – это пространство с искаженным представлением о любви, дарующей не праздник сердца, а губящей человека, словно чума.