«Тревога» Д. Самойлов

Долго пахнут порохом слова.
А у сосен тоже есть стволы.
Пни стоят, как чистые столы,
А на них медовая смола.

Бабы бьют вальками над прудом –
Спящим снится орудийный гром.
Как фугаска, ухает подвал,
Эхом откликаясь на обвал.

К нам война вторгается в постель
Звуками, очнувшимися вдруг,
Ломотой простреленных костей,
Немотою обожженных рук.

Долго будут в памяти слова
Цвета орудийного ствола.
Долго будут сосны над травой
Окисью синеть пороховой.

И уже ничем не излечим
Пропитавший нервы непокой.
«Кто идет?» – спросонья мы кричим
И наганы шарим под щекой.

1947 г.

Анализ стихотворения Самойлова «Тревога»

Стихотворение «Тревога» входит в сборник «Ближние страны» (1958). Помимо него в книге собраны произведения, повествующие о нелегких фронтовых годах Давида Самойлова. Во время войны ему пришлось немало пережить: он вызвался добровольцем для участия в военных действиях, но не прошел по состоянию здоровья. Тогда он отправился рыть окопы под Вязьмой, откуда его эвакуировали в Самарканд. Затем в 1942 году он все же попал в армию, где сражался на Волховском и Белорусском фронтах. За достойную службу Самойлова наградили не одной медалью.

До самого окончания войны Давид Самуилович не писал лирики за исключением сатирических стихов о Гитлере, призванных отвлечь и развеселить однополчан. Однако страшные годы не прошли для Самойлова бесследно, поэтому послевоенное творчество поэта наполнено их отголосками. Такова и «Тревога» (1947), чей ритм напоминает не то мерные шаги марширующих солдат, не то стук сердца, отсчитывающего секунды до начала обстрела.

В произведении царит гнетущая атмосфера. Чувствуется, что объясняя, каков теперь мир для тех, кто прошел войну, автор не оправдывается и не пытается вызвать жалость. Обыденные для простых людей образы отныне наполнены иным содержанием, горечью, страхом, болью:
Бабы бьют вальками над прудом –
Спящим снится орудийный гром.
Все это выглядит и звучит жутко, но это правда.

Не избегает автор и неприглядных подробностей. Если война – это кровь, страдания и ужас, то в его строках это предстает именно таким:
Ломотой простреленных костей,
Немотою обожженных рук.

Чувство тревоги вызывается с помощью постоянно меняющегося ритма. Каждая строфа произведения отличается по способу рифмовки от другой. В первой строфе рифма кольцевая abba, во второй – парная aabb. Третье и пятое четверостишия имеют перекрестную рифмовку abab, а четвертое – снова парную. Таким образом, ритм постоянно сбивается, не давая читателю привыкнуть и расслабиться.

Усилению напряжения служит и звукопись. Автор прибегает к аллитерациям, повторяя взрывные, трескучие сочетания согласных: «Стволы», «поСТель», «коСТей»; «гром», «прудом», «вдруг» и др.

Атмосфера напряжения усиливается благодаря противопоставлениям. Поэт изображает вроде бы светлые картины, напоминающие о доме, родине. Здесь и пни с медовой смолой (на ум сразу приходит есенинская черемуха с медвяной росой), и стройные сосны, и постель, и оживленная возня женщин у реки. Но все эти образы словно заражены пережитой болью, поэтому они блекнут и меняют краски. Самые слова теперь имеют «цвет орудийного ствола».

Хотя автор и уверен, что состояние таких как он не излечить, но все же хочется верить, что тревога со временем пройдет, и душевные раны смогут затянуться.

Автор: Давид Самойлов