«Вечер (Прозвучало над ясной рекою…)» А. Фет

Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.

Далеко, в полумраке, луками
Убегает на запад река.
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.

На пригорке то сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханье ночном, –
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зеленым огнем.

1855 г.

Анализ стихотворения Фета «Вечер»

Смена дня и ночи – объект пристального внимания фетовского героя-созерцателя, награжденного даром видеть прекрасное в повседневности. Если утро ассоциируется с пробуждением прекрасной природы и образом зари-невесты, то трактовки окончания дня лишены подобной целостности. Образ вечера связан с познанием скрытых сущностей, космическим началом, меняющимися характеристиками взаимоотношений человека и природы.

Поэтический текст 1855 г. начинается с описания звуковых и зрительных ощущений, источник которых не понятен, загадочен. Для передачи неясных явлений автор избирает форму безличного предложения, выражая реакцию героя при помощи череды однородных сказуемых. Звуки на реке, звон на лугу, рокот над верхушками деревьев «разбавляются» визуальным образом – отдаленной вспышкой света. Природные объекты, связанные преимущественно акустическими доминантами, характеризуются спокойствием, абсолютное значение которого порождает коннотации замирания и угасания. Последние сближают фетовскую картину с мифологическими представлениями о вечере как смерти дня, восходящими к древним славянским представлениям о закате.

Взгляд лирического героя, привлеченный внезапным всполохом, останавливается на вечерней панораме. В перспективе отображаются изгибы реки, уходящей на запад, а затем – редкие облака. Обе детали динамичны, наделены свойствами к стремительному передвижению. В описании неба появляется первая колористическая доминанта – золотая, будто обгоревшая кайма легких туч.

В финальной части проясняется место нахождения лирического «я». Он наблюдает за наступающими сумерками с пригорка. Перемена осязательных ощущений, сырости и жары, обнаруживает связь между двумя отрезками суток, метафорически обозначенную однокоренными лексемами «вздохи» и «дыхание». Художественный троп, дополненный олицетворениями, оживляет природное пространство, окружающее героя.

Неторопливый и плавный темп, музыкальное звучание стиха поддерживаются при помощи трехстопного анапеста с перекрестным чередованием женских и мужских рифм.

Завершающее двустишие фиксирует внимание на игре света, которая предзнаменует приход ночи. Загадочную трансформацию завершает смена колористических признаков: вместо позолоченных облаков появляются чистые оттенки голубого и зеленого.

Атмосфера спокойствия наполняет и поэтический мир, изображенный в произведении «Летний вечер тих и ясен…», появившемся на 8 лет раньше анализируемого текста. «Реки извивы», дремлющие деревья, закатное небо, тишина, нарушаемая лишь конским ржанием и легким ветром, – близкие образные системы двух стихотворений передают ощущения умиротворения, спокойной радости и причастности к естественному ходу жизни, охватившие наблюдателя.

В поздней лирике «вечерняя» тема осложняется философскими размышлениями о незначительной сущности человеческого бытия. Эмоции, даже самые сильные и искренние, кажутся «робкими и бедными» по сравнению с великолепием «нетленного заката», отраженного в тихих водах залива.

Задушевность, музыкальность и таинственность фетовского лиризма ощущается в ранних блоковских творениях. В стихотворении «Летний вечер» читатель встречает акустические и визуальные образы, навеянные фетовскими традициями: закатные лучи солнца, «дремота» природы, отдаленные звуки крестьянской песни. Финальный призыв вполне по-фетовски приглашает лирического адресата отрешиться от забот и насладиться красотой теплой ночи, умчавшись на коне в туманные луговые дали.