«Анне Ахматовой» М. Цветаева
Узкий, нерусский стан –
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.Вас передашь одной
Ломаной черной линией.
Холод – в весельи, зной –
В Вашем унынии.Вся Ваша жизнь – озноб,
И завершится – чем она?
Облачный – темен – лоб
Юного демона.Каждого из земных
Вам заиграть – безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.В утренний сонный час,
– Кажется, четверть пятого, –
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова.
11 февраля 1915 г.
Анализ стихотворения Цветаевой «Анне Ахматовой»
Два признанных светила женской русской поэзии – Анна Ахматова и Марина Цветаева. Их имена часто стоят рядом, например, в учебниках по литературе. Однако в действительности поэтессы встречались всего один раз. Это произошло в июне 1941 года, когда Анна Андреевна приехала в Москву в попытке вызволить сына из заключения. Прежде Ахматова почти не реагировала на послания Марины Ивановны из-за аграфии – неспособности писать письма.
Цветаева же, напротив, относилась к «коллеге по поэтическому цеху» с большим уважением, если не выразиться более патетично – почти боготворила её. По крайней мере, Ахматовой посвящено несколько её стихотворений. Одним из них является собственно «Анне Ахматовой», написанное 11 февраля 1915 года.
В этом произведении мы видим Анну Андреевну, какой её представляла Марина Цветаева. Вероятнее всего, это идеализированный образ, ведь у автора не было возможности лично узнать своего кумира. Поэтесса почтительно называет свою героиню на вы, причём каждое такое местоимение неизменно записано с заглавной буквы.
Ахматова в стихотворении предстаёт в виде таинственной царицы, божества, способного повелевать душами. Противоречивое неземное происхождение своей героини Цветаева передаёт при помощи антитезы. Мы видим российскую поэтессу в окружении иноземных вещей и слов: турецких шалей, фолиантов (слово имеет латинское происхождение и означает книгу размером в половину обычного книжного листа). Эта необычность подчёркнута с помощью созвучия и аллитерации в словосочетании «узкий, нерусский», находящемся в поразительном соседстве со старинными русским словом «стан».
Показательно сравнение шали с мантией – традиционным облачением монарших особ или высших церковных служителей. Так автор указывает на особое привилегированное положение Ахматовой среди других литераторов.
Яркое противоречие являет и характер персонажа. Марина Ивановна подчёркивает, что чувства героини неоднозначны: в радости ощущается печаль, а тоска обжигает подобно безудержной страсти. Внешность героини охарактеризована столь же неординарно: «Вас передашь одной… чёрной линией». В этих словах угадывается аллюзия на портрет Ахматовой работы Амедео Модильяни, где фигура русской поэтессы схематично изображена тонкими линиями, но при этом узнаваема. Марина Ивановна использует алогизм, называя лоб героини облачным, но это слово также вписывается в облик героини и указывает, что та существует в высших сферах, в небесах, хотя и названа при этом демоном.
Новая антитеза-алогизм – «безоружный стих в сердце нам целится». Здесь мы видим соседство слова, связанного с причинением боли, ранением – «целиться», и слова «безоружный», то есть не имеющий цели ранить.
Если собрать все детали образа Анны Ахматовой в стихотворении Марины Ивановны воедино, то мы получим странную картину. Перед нами предстанет демон, но витающий в облаках. Женщина-монарх, жестокая владычица прекрасных слов, разящая ими в самое сердце. Ранящая радостью и согревающая печалью. Неудивительно, что в финале произведения автор очень трогательно, дополняя повествование такими интимными деталями, как точное время рождения своего чувства, признаётся в любви этой необыкновенной героине.