«Письмо Татьяне Яковлевой» В. Маяковский

В поцелуе рук ли,
                            губ ли,
в дрожи тела
                     близких мне
красный
             цвет
                     моих республик
тоже
        должен
                    пламенеть.
Я не люблю
                    парижскую любовь:
любую самочку
                         шелками разукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
                                      сказав –
                                                     тубо –
собакам
             озверевшей страсти.
Ты одна мне
                    ростом вровень,
стань же рядом
                         с бровью брови,
дай
      про этот
                    важный вечер
рассказать
                  по-человечьи.
Пять часов,
                   и с этих пор
стих
        людей
                   дремучий бор,
вымер
           город заселенный,
слышу лишь
                     свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
                       молний поступь,
гром
        ругней
                   в небесной драме, –
не гроза,
              а это
                       просто
ревность
               двигает горами.
Глупых слов
                     не верь сырью,
не пугайся
                 этой тряски, –
я взнуздаю,
                   я смирю
чувства
             отпрысков дворянских.
Страсти корь
                     сойдет коростой,
но радость
                  неиссыхаемая,
буду долго,
                   буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
                жены,
                         слезы…
                                      ну их! –
вспухнут веки,
                       впору Вию.
Я не сам,
               а я
                    ревную
за Советскую Россию.
Видел
           на плечах заплаты,
их
    чахотка
                 лижет вздохом.
Что же,
            мы не виноваты –
ста мильонам
                       было плохо.
Мы
      теперь
                 к таким нежны –
спортом
             выпрямишь не многих, –
вы и нам
               в Москве нужны,
не хватает
                 длинноногих.
Не тебе,
             в снега
                         и в тиф
шедшей
              этими ногами,
здесь
         на ласки
                       выдать их
в ужины
             с нефтяниками.
Ты не думай,
                     щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
                 иди на перекресток
моих больших
                        и неуклюжих рук.
Не хочешь?
                   Оставайся и зимуй,
и это
        оскорбление
                            на общий счет нанижем.
Я все равно
                   тебя
                           когда-нибудь возьму –
одну
        или вдвоем с Парижем.

1928 г.

Анализ стихотворения Маяковского «Письмо Татьяне Яковлевой»

Лирика Владимира Маяковского весьма своеобразна и отличается особой оригинальностью. Дело в том, что поэт искренне поддерживал идеи социализма и считал, что личное счастье не может быть полным и всеобъемлющим без счастья общественного. Эти два понятия настолько тесно переплелись в жизни Маяковского, что ради любви к женщине он никогда не предал бы родину, а вот наоборот мог поступить очень даже легко, так как не представлял свою жизнь за пределами России. Конечно, поэт часто критиковал недостатки советского общества с присущей ему резкостью и прямолинейностью, однако при этом считал, что живет в самой лучшей стране.

В 1928 году Маяковский побывал за границей и познакомился в Париже с русской эмигранткой Татьяной Яковлевой, которая в 1925 году приехала в гости к родственникам и решила остаться во Франции навсегда. Поэт влюбился в красавицу-аристократку и предложил ей вернуться в Россию на правах законной супруги, однако получил отказ. Яковлева сдержанно воспринимала ухаживания Маяковского, хотя и намекала на то, что готова выйти замуж за поэта, если он откажется возвращаться на родину. Страдая от неразделенного чувства и от осознания того, что одна из немногих женщин, которая так хорошо его понимает и чувствует, не собирается расставаться с Парижем ради него, Маяковский вернулся домой, после чего отправил избраннице стихотворное послание – резкое, полное сарказма и, в то же время, надежды.

Начинается это произведение с фраз о том, что любовная горячка не может затмить чувства патриотизма, так как «красный цвет моих республик тоже должен пламенеть», развивая эту тему, Маяковский подчеркивает, что не любит «парижскую любовь», а точнее, парижских женщин, которые за нарядами и косметикой умело маскируют свою истинную сущность. Вместе с тем, поэт, обращаясь к Татьяне Яковлевой, подчеркивает: «Ты одна мне ростом вровень, стань же рядом с бровью бровь», считая, что коренная москвичка, прожившая во Франции несколько лет, выгодно отличается от жеманных и легкомысленных парижанок.

Пытаясь уговорить избранницу вернуться в Россию, Маяковский без прикрас рассказывает ей о социалистическом быте, который Татьяна Яковлева так упорно пытается вычеркнуть из своей памяти. Ведь новая Россия – это голод, болезни, смерть и нищета, завуалированная под равноправие. Оставляя Яковлеву в Париже, поэт испытывает острое чувство ревности, так как понимает – у этой длинноногой красавицы и без него хватает поклонников, она может позволить себе ездить в Барселону на концерты Шаляпина в обществе таких же русских аристократов. Однако, пытаясь сформулировать свои чувства, поэт признается, что «я не сам, а я ревную за Советскую Россию». Таким образом, Маяковского гораздо сильнее гложет обида за то, что лучшие из лучших покидают родину, чем обычная мужская ревность, которую он готов взнуздать и смирить.

Поэт понимает, что кроме любви, он ничего не может предложить девушке, которая поразила его своей красотой, умом и чуткостью. И он заранее знает, что получит отказ, когда обращается к Яковлевой со словами: «Иди сюда, на перекресток моих больших и неуклюжих рук». Поэтому финал этого любовно-патриотического послания наполнен едкой иронией и сарказмом. Нежные чувства поэта трансформируются в злость, когда он адресует избраннице достаточно грубую фразу «Оставайся и зимуй, и это оскорбление на общий счет нанижем». Этим поэт хочет подчеркнуть, что считает Яковлеву предательницей не только по отношению к себе, но и к родине. Однако этот факт нисколько не остужает романтического пыла поэта, который обещает: «Я все рано тебя когда-нибудь возьму – одну или вдвоем с Парижем».

Нужно отметить, что с Татьяной Яковлевой Маяковскому больше так и не удалось увидеться. Через полтора года после написания этого письма в стихах он покончил жизнь самоубийством.