«Любви начало было летом…» Н. Клюев

* * *

Любви начало было летом,
Конец – осенним сентябрем.
Ты подошла ко мне с приветом
В наряде девичьи простом.

Вручила красное яичко
Как символ крови и любви:
Не торопись на север, птичка,
Весну на юге обожди!

Синеют дымно перелески,
Настороженны и немы,
За узорочьем занавески
Не видно тающей зимы.

Но сердце чует: есть туманы,
Движенье смутное лесов,
Неотвратимые обманы
Лилово-сизых вечеров.

О, не лети в туманы пташкой!
Года уйдут в седую мглу –
Ты будешь нищею монашкой
Стоять на паперти в углу.

И, может быть, пройду я мимо,
Такой же нищий и худой…
О, дай мне крылья херувима
Лететь незримо за тобой!

Не обойти тебя приветом,
И не раскаяться потом…
Любви начало было летом,
Конец – осенним сентябрем.

1908 г.

Анализ стихотворения Клюева «Любви начало было летом…»

Стихотворение «Любви начало было летом…» написано в 1908 году, в период, когда двадцатичетырехлетний поэт в ходе своих странствий испытал, быть может, первое большое чувство. Редкое по красоте и образности стихотворение содержит следующие средства художественной выразительности:

• антонимы – «начало – конец», «север – юг»;
• синонимы – «не торопись», «обожди», «птичка – пташка»;
• инверсия – «любви начало», «в наряде … простом» – позволяет интонационно выделить начальное, ключевое слово;
• эллипсис «конец – (был) сентябрем» интересен тем, что автор использует необычную падежную форму слова «сентябрь», дополняя его определением «осенний»;
• парцелляция – «Ты подошла … . Вручила яичко», «… лететь за тобой! Не обойти…» – позволяет автору сделать акцент на каждом описанном действии;
• метафоры – «символ крови и любви», «синеют перелески»;
• риторические восклицания – «… обожди!», «… не лети …!», «… дай …крылья…!» – отражают эмоциональный накал лирического героя;
• обращение – «птичка» – также аллегория на самого героя, которого влюбленная девушка просит задержаться;
• металепсис (переход одного тропа в другой): синекдоха – «узорочье (богатство) занавески» в контексте стихотворения является аллегорией любви, которая заслоняет реальность от лирического героя – упоенный чувством, он не видит тающей зимы, которая также является аллегорией;
• олицетворения – «перелески … немы», «сердце чует», «движенье лесов», «обманы вечеров», – позволяют очеловечить природу и сделать ее собеседницей лирического героя;
• эпитеты – «неотвратимые обманы», «лилово-сизые вечера», «седая мгла», «девичьи простой наряд» – являются украшением произведения;
• умолчания – «…такой же нищий и худой…», «…не раскаяться потом … » – отражают предвидение трагического будущего и колебания лирического героя: он стремится продолжить отношения и одновременно страшится их краха;
• синтаксический параллелизм – «О, не лети…!», «О, дай мне…!» – в котором междометия служат своеобразными якорями читательского внимания;
• ряды однородных членов предложения – «туманы, движенье, обманы» – являются аллегорией событий, от которых, отдавшись чувству, лирический герой оказывается отстраненным.

Начальные и конечные строки составляют смысловое кольцо, замыкающее стихотворение. Оборот «символ крови» – напоминание о пролитой за людей крови Христа, воскресение которого знаменует праздник Пасхи. Слова «паперть», «монашка», «херувим (ангел высшего чина)», «раскаяться» и отсылка к пасхальному яичку являются отражением религиозности поэта, принимавшей порой своеобразные формы.

В стихотворении читается предостережение героя от поспешных решений – «не лети в туманы», но в целом отношения явно видятся ему бесперспективными. Недаром так часты ссылки поэта на окружающие туманы, дымку и седую мглу – символы неопределенности, двойственности.

Автор: Николай Клюев