«Майское утро» В. Жуковский
Бело-румяна
Всходит заря
И разгоняет
Блеском своим
Мрачную тьму
Черныя нощи.Феб златозарный,
Лик свой явивши,
Все оживил.
Вся уж природа
Светом оделась
И процвела.Сон встрепенулся
И отлетает
В царство свое.
Грезы, мечтанья,
Рой как пчелиный,
Мчатся за ним.Смертны, вспряните!
С благоговеньем,
С чистой душой,
Пад пред всевышним,
Пламень сердечный
Мы излием.Радужны крылья
Распростирая,
Бабочка пестра
Вьется, кружится
И лобызает
Нежно цветки.Трудолюбива
Пчелка златая
Мчится, жужжит.
Все, что бесплодно,
То оставляет –
К розе спешит.Горлица нежна
Лес наполняет
Стоном своим.
Ах! знать, любезна,
Сердцу драгова,
С ней уже нет!Верна подружка!
Для чего тщетно
В грусти, тоске
Время проводишь?
Рвешь и терзаешь
Сердце свое?Можно ль о благе
Плакать другого?..
Он ведь заснул
И не страшится
Лука и злобы
Хитра стрелка.Жизнь, друг мой, бездна
Слез и страданий…
Счастлив стократ
Тот, кто, достигнув
Мирного брега,
Вечным спит сном.
1797 г.
Анализ стихотворения Жуковского «Майское утро»
Произведение, датированное 1797 г., было написано юным автором, воспитанником Московского пансиона, на каникулах, которые он проводил в родном имении Мишенское. Вскоре стихотворение напечатали в университетском альманахе, и этот ранний опыт открывает поэтические сборники Жуковского.
Образ «бело-румяной» зари, возникающий в первых двух строфах, навеян античными мотивами. Он напоминает гомеровскую розоперстую Эос, рожденную из ночной тьмы. Вестником утра в тексте Жуковского выступает «златозарный» Аполлон, явление которого оживляет природу, предваряет ее расцвет. Вместе с ночью уходит сон, свиту которого составляют мечты. Последние сравниваются с пчелиным роем. Убедительная победа светлого радостного начала завершает развитие антитезы тьмы и света, организующей жизнеутверждающий зачин «Майского утра».
Четвертая строфа открывается эмоциональным обращением к людям. В этой части ярко проявляются элементы религиозного мировоззрения, присущего поэтике Жуковского. Чувство благоговения и чистые помыслы – с таким настроением надлежит встречать новый день, ниспосланный смертным волей всевышнего.
Последующие фрагменты служат иллюстрациями картины утреннего оживления, передающей красоту одухотворенного мира. Персонажами миниатюрных сцен становятся пестрая бабочка, золотая пчела и нежная горлица. Изображение насекомых исполнено динамики. Начинающий поэт широко привлекает глагольные средства, комплекс которых включает восемь примеров, сосредоточенных в рамках двух строф.
Стихотворение завершает эпизод, осложняющий гармоничную картину сентиментально-меланхолическими нотами. Идиллическое счастье двух горлиц разрушено: одна из птиц погибла, и оставшаяся в живых подруга безутешно скорбит о потере. Сюжетная основа фрагмента была позаимствована из произведения Дмитриева, представляющего собой диалог человека и горлицы, тоскующей о «дружочке». Трагическая история предваряет философский вывод: жизненный путь полон «слез и страданий», от которых способна избавить лишь смерть. Поэт избегает прямого наименования последней, сравнивая ее с вечным сном. Светлая печаль героя, осознавшего гармонию и несовершенство земного мира, – интонационный строй, доминирующий в раннем тексте, отразится в последующих произведениях.
Жуковский-подросток отказывается от рифмы: его вдохновили новаторские опыты Карамзина, стремившегося обновить и разнообразить формальные особенности стиха.