«Муза» Н. Некрасов

Нет, Музы ласково поющей и прекрасной
Не помню над собой я песни сладкогласной!
В небесной красоте, неслышимо, как дух,
Слетая с высоты, младенческий мой слух
Она гармонии волшебной не учила,
В пеленках у меня свирели не забыла,
Среди забав моих и отроческих дум
Мечтой неясною не волновала ум
И не явилась вдруг восторженному взору
Подругой любящей в блаженную ту пору,
Когда томительно волнуют нашу кровь
Неразделимые и Муза и Любовь…

Но рано надо мной отяготели узы
Другой, неласковой и нелюбимой Музы,
Печальной спутницы печальных бедняков,
Рожденных для труда, страданья и оков, –
Той Музы плачущей, скорбящей и болящей,
Всечасно жаждущей, униженно просящей,
Которой золото – единственный кумир…

В усладу нового пришельца в божий мир,
В убогой хижине, пред дымною лучиной,
Согбенная трудом, убитая кручиной,
Она певала мне – и полон был тоской
И вечной жалобой напев ее простой.
Случалось, не стерпев томительного горя,
Вдруг плакала она, моим рыданьям вторя,
Или тревожила младенческий мой сон
Разгульной песнею… Но тот же скорбный стон
Еще пронзительней звучал в разгуле шумном.
Всё слышалося в нем в смешении безумном:
Расчеты мелочной и грязной суеты,
И юношеских лет прекрасные мечты,
Погибшая любовь, подавленные слезы,
Проклятья, жалобы, бессильные угрозы.
В порыве яростн, с неправдою людской
Безумная клялась начать упорный бой.
Предавшись дикому и мрачному веселью,
Играла бешено моею колыбелью,
Кричала: «Мщение!» – и буйным языком
В сообщники свои звала господень гром!

В душе озлобленной, но любящей и нежной
Непрочен был порыв жестокости мятежной.
Слабея медленно, томительный недуг
Смирялся, утихал… и выкупалось вдруг
Всё буйство дикое страстей и скорби лютой
Одной божественно-прекрасною минутой,
Когда страдалица, поникнув головой,
«Прощай врагам своим!» – шептала надо мной…

Так вечно плачущей и непонятной девы
Лелеяли мой слух суровые напевы,
Покуда наконец обычной чередой
Я с нею не вступил в ожесточенный бой.
Но с детства прочного и кровного союза
Со мною разорвать не торопилась Муза:
Чрез бездны темные Насилия и Зла,
Труда и Голода она меня вела –
Почувствовать свои страданья научила
И свету возвестить о них благословила…

1852 г.

Анализ стихотворения Некрасова «Муза»

Некрасов считается одним из наиболее ярких русских поэтов-реалистов, чье творчество передает без прикрас события, очевидцем которых довелось быть автору. Кроме этого, Некрасова нередко называют певцом крестьян, так как большинство его произведений было посвящено жизни и быту низших сословий общества.

Некрасов был достаточно самокритичен, и свои произведения оценивал с точки зрения пользы, которую они могут принести обществу. Поэтому он нередко признавался, что является никудышным поэтом – его стихи не в состоянии разбудить людей, заставить их действовать и что-то менять в своей жизни. Конечно, автор не учитывал тот факт, что большинство посылов в своем творчестве адресованы тем самым крестьянам, которые попросту не умеют читать. Что касается русской интеллигенции, то времена Пушкина, когда одно рифмованное четверостишье могло заставить их взяться за оружие и организовать восстание декабристов, остались в далеком прошлом.

Давая оценку своему творчеству, Николая Некрасов в 1852 году написал стихотворение «Муза», в котором попытался объяснить, что именно вдохновляет его на создание поэтических произведений. С первых строчек стихотворения становится ясно, что муза Некрасова – это не эфемерная барышня, которая заставляет сердце биться сильнее и острее чувствовать прекрасное. «Не помню над собой я песни сладкогласной!», – отмечает автор, намекая на свое безрадостное детство и весьма непростую юность, когда без средств к существованию он вынужден был сбежать из дома от отца-тирана. Однако и в более поздние годы «неразделимые и Муза и Любовь» к поэту так и не явились.

Испытав на собственно опыте все трудности нищенского существования, поэты отмечает, что слишком рано над ним «отяготели узы» совершенно другой «неласковой и нелюбимой Музы», которая открыла поэту глаза на настоящую жизнь, лишенную светского лоска и хороших манер. Образ «той Музы, плачущей, скорбящей и болящей», для которой материальные блага – «единственный кумир», всю жизнь преследовал Некрасова, не давая ему ни на мгновение забыть о том, что он увидел в петербургских трущобах и русских селах, похожих друг на друга в своей нищете, как братья-близнецы.

По мнению поэта, муза научила его ненавидеть, с ее помощью он познал жажду мщения и слишком рано забыл о своих юношеских мечтах, прекрасных и честолюбивых. Муза пела ему «разгульные песни», вкладывая их в уста пьяных мужиков, «напев ее простой» больше походил на стон или же бесконечную жалобу. Иногда муза поэта предавалась «дикому и мрачному веселью», призывая автора «начать упорный бой» и предлагая ему в помощь «господень гром», который должен был обрушиться на головы тех, кто затопил Россию кровью и слезами.

Но такие порывы были нечастыми и непродолжительными. Обессиленная муза, которая у автора ассоциируется с русским народом, порабощенными и бесправным, очень скоро, «поникнув головой», нашептывала поэту просьбу прощать врагов своих. Эта исконно славянская покорность, с которой с самого детства сталкивался Некрасов, пожалуй, произвела на поэта самое большое впечатление. До самой смерти он пытался разгадать эту нелепую и нелогичную загадку русской души, не понимая, почему десятки тысяч людей так безропотно и бессловесно позволяют издеваться над собой горстке помещиков, расправиться с которыми при желании не составляет труда.

В то же время поэт признается, что и сам он не смел перечить музе, которая часто просто молча вела его «чрез бездны темные Насилия и Зла». И именно муза, а, точнее, русский народ, научили Некрасова «почувствовать свои страданья» и «свету возвестить о них благословила».