«Ничтожество» А. Фет
Тебя не знаю я. Болезненные крики
На рубеже твоем рождала грудь моя,
И были для меня мучительны и дики
Условья первые земного бытия.Сквозь слез младенческих обманчивой улыбкой
Надежда озарить сумела мне чело,
И вот всю жизнь с тех пор ошибка за ошибкой,
Я всё ищу добра – и нахожу лишь зло.И дни сменяются утратой и заботой
(Не всё ль равно: один иль много этих дней!),
Хочу тебя забыть над тяжкою работой,
Но миг – и ты в глазах с бездонностью своей.Что ж ты? Зачем? – Молчат и чувства и познанье.
Чей глаз хоть заглянул на роковое дно?
Ты – это ведь я сам. Ты только отрицанье
Всего, что чувствовать, что мне узнать дано.Что ж я узнал? Пора узнать, что в мирозданьи,
Куда ни обратись, – вопрос, а не ответ;
А я дышу, живу и понял, что в незнаньи
Одно прискорбное, но страшного в нем нет.А между тем, когда б в смятении великом
Срываясь, силой я хоть детской обладал,
Я встретил бы твой край тем самым резким криком,
С каким я некогда твой берег покидал.
1880 г.
Сборник «Вечерние огни. Выпуск первый» (1883).
Анализ стихотворения Фета «Ничтожество»
Следует сразу пояснить, что слово «ничтожество» в названии этого произведения вовсе не означает оскорбление. Афанасий Афанасьевич Фет использует его в значении «небытие, состояние несуществующего, обращённого в ничто или уничтоженного».
Литературоведы датируют это стихотворение августом 1880 года. По крайней мере, точно известно, что оно содержалось в письме к Н. Н. Страхову от 30 августа 1880 г. Николай Николаевич Страхов известен как русский публицист, философ и литературный критик. Кроме того он был близким другом Афанасия Фета и оказывал на него большое влияние.
Итак, в конце августа поэт шлёт своему приятелю письмо, в котором просит оценить, «что это стихотворение за зверь». На что Страхов отвечает: «Стихотворение ваше для меня драгоценно, но для публики, я думаю, неудачно». В переписке обсуждались философские проблемы бытия, сущности и цели жизни. Именно об этом размышляет Афанасий Афанасьевич в «Ничтожестве». Возможно, глубина рассуждений поэта и показалась критику недостатком для широкого круга читателей.
Рассмотрим структуру и сюжет произведения подробнее.
Композиционно стихотворение делится на шесть строф. В каждом четверостишии присутствует перекрёстная рифма (схема строк abab). Стихотворный размер – шестистопный ямб. Автор говорит в произведении от первого лица.
В первых строках стихотворения поэт обращается к кому-то неназванному. С помощью эпитетов «болезненные крики», «мучительны и дики условья бытия» автор задаёт тон всему повествованию. Мы уже можем почувствовать, что речь пойдёт о чём-то серьёзном, если не сказать трагическом.
По тому, как Афанасий Афанасьевич описывает своё существование, мы можем догадаться, что таинственное «ты» – это сама жизнь, правил которой поэт не может осознать, сколько бы усилий к этому он не прилагал. Автор задаёт многочисленные вопросы о предназначении, о смысле жизни, но чувствуется, что он уже знает, что никогда не получит на них ответа. С помощью градации «живу, дышу и понял» поэт показывает, что уже смирился с царящей в мире неопределённостью.
Интересно, что если в начале стихотворения мы видим множество эмоциональных реплик (восклицаний, риторических вопросов), то к концу их количество идёт на спад. Таким образом, произведение служит своеобразной метафорой жизненного цикла: первые строки насыщены выразительными эпитетами, по-юношески пылки. Но ближе к концу тон становится более печальным и спокойным, словно умудрённый сединами старец.
Когда поэт говорит о таких важных вещах, как смерть и рождение, он использует схожие метафоры. Рождение автор называет «рубеж твой», «твой берег», т. е. рубеж и берег жизни. Смерть именуется «твой край». Становится трудно понять, что же из этого начало, а что – конец. Возможно, поэт имел в виду, что эти явления едины, потому он и собирается приветствовать смерть тем же способом, каким встречал жизнь.