«Стол» М. Цветаева
Цикл1Мой письменный верный стол! Спасибо за то, что шел Со мною по всем путям. Меня охранял – как шрам. Мой письменный вьючный мул! Спасибо, что ног не гнул Под ношей, поклажу грез – Спасибо – что нес и нес. Строжайшее из зерцал! Спасибо за то, что стал – Соблазнам мирским порог – Всем радостям поперек, Всем низостям – наотрез! Дубовый противовес Льву ненависти, слону Обиды – всему, всему. Мой зáживо смертный тес! Спасибо, что рос и рос Со мною, по мере дел Настольных – большал, ширел, Так ширился, до широт – Таких, что, раскрывши рот, Схватясь за столовый кант… – Меня заливал, как штранд! К себе пригвоздив чуть свет – Спасибо за то, что – вслед Срывался! На всех путях Меня настигал, как шах – Беглянку. – Назад, на стул! Спасибо за то, что блюл И гнул. У невечных благ Меня отбивал – как маг – Сомнамбулу. Битв рубцы, Стол, выстроивший в столбцы Горящие: жил багрец! Деяний моих столбец! Столп столпника, уст затвор – Ты был мне престол, простор – Тем был мне, что морю толп Еврейских – горящий столп! Так будь же благословен – Лбом, лóктем, узлом колен Испытанный, – как пила В грудь въевшийся – край стола!
Июль 1933 г.
2Тридцатая годовщина
Союза – верней любви.
Я знаю твои морщины,
Как знаешь и ты – мои,Которых – не ты ли – автор?
Съедавший за дестью десть,
Учивший, что нету – завтра,
Что только сегодня – есть.И деньги, и письма с почты –
Стол – сбрасывавший – в поток!
Твердивший, что каждой строчки
Сегодня – последний срок.Грозивший, что счетом ложек
Создателю не воздашь,
Что завтра меня положат –
Дурищу – да на тебя ж!
3Тридцатая годовщина
Союза – держись, злецы!
Я знаю твои морщины,
Изъяны, рубцы, зубцы –Малейшую из зазубрин!
(Зубами – коль стих не шел!)
Да, был человек возлюблен!
И сей человек был – столСосновый. Не мне на всхолмье
Березу берег карел!
Порой еще с слезкой смольной,
Но вдруг – через ночь – старел,Разумнел – так школьник дерзость
Сдает под мужской нажим.
Сажусь – еле доску держит,
Побьюсь – точно век дружим!Ты – стоя, в упор, я – спину
Согнувши – пиши! пиши! –
Которую десятину
Вспахали, версту – прошли,Покрыли: письмом – красивей
Не сыщешь в державе всей!
Не меньше, чем пол-России
Покрыто рукою сей!Сосновый, дубовый, в лаке
Грошовом, с кольцом в ноздрях,
Садовый, столовый – всякий,
Лишь бы не на трех ногах!Как трех Самозванцев в браке
Признавшая тезка – тот!
Бильярдный, базарный – всякий –
Лишь бы не сдавал высотЗаветных. Когда ж подастся
Железный – под локтевым
Напором, столов – богатство!
Вот пень: не обнять двоим!А паперть? А край колодца?
А старой могилы – пласт?
Лишь только б мои два локтя
Всегда утверждали: – дастБог! Есть Бог! Поэт – устройчив:
Все – стол ему, все – престол!
Но лучше всего, всех стойче –
Ты, – мой наколенный стол!
Около 15 июля 1933 г. – 29-30 сентября 1935 г.
4Обидел и обошел?
Спасибо за то, что – стол
Дал, стойкий, врагам на страх
Стол – на четырех ногахУпорства. Скорей – скалу
Своротишь! И лоб – к столу
Подстатный, и локоть под –
Чтоб лоб свой держать, как свод.– А прочего дал в обрез?
А прочный, во весь мой вес,
Просторный, – во весь мой бег,
Стол – вечный – на весь мой век!Спасибо тебе, Столяр,
За доску – во весь мой дар,
За ножки – прочней химер
Парижских, за вещь – в размер.
5Мой письменный верный стол!
Спасибо за то, что ствол
Отдав мне, чтоб стать – столом,
Остался – живым стволом!С листвы молодой игрой
Над бровью, с живой корой,
С слезами живой смолы,
С корнями до дна земли!
17 июля 1933 г.
6Квиты: вами я объедена,
Мною – живописаны.
Вас положат – на обеденный,
А меня – на письменный.Оттого что, йотой счастлива,
Яств иных не ведала.
Оттого что слишком часто вы,
Долго вы обедали.Всяк на выбранном заранее –
<Много до рождения! – >
Месте своего деяния,
Своего радения:Вы – с отрыжками, я – с книжками,
С трюфелем, я – с грифелем,
Вы – с оливками, я – с рифмами,
С пикулем, я – с дактилем.В головах – свечами смертными
Спаржа толстоногая.
Полосатая десертная
Скатерть вам – дорогою!Табачку пыхнем гаванского
Слева вам – и справа вам.
Полотняная голландская
Скатерть вам – да саваном!А чтоб скатертью не тратиться –
В яму, место низкое,
Вытряхнут <вас всех со скатерти:>
С крошками, с огрызками.Каплуном-то вместо голубя
– Порох! душа – при вскрытии.
А меня положат – голую:
Два крыла прикрытием.
Конец июля 1933 г.
Анализ стихотворения Цветаевой «Стол»
Необычен лирический адресат цикла, основная часть которого написана в 1932–33 гг.: важная роль отводится предмету мебели, письменному столу героини-поэтессы. С торжественного обращения к нему начинаются два из шести стихотворных текстов. «Мул», «зерцало», «противовес», «тес», «столп», «престол» – автор находит множество оригинальных наименований для основного образа. Последний не только олицетворяется: многократно преображаясь, он оказывается в центре авторского мифа о поэтическом творчестве.
В зачине первого стихотворения лирическое «я» благодарит собственный стол. Чем вызвано столь уважительное отношение к утилитарной детали интерьера? Верностью, надежностью, беспристрастностью – вещный образ начинает ряд трансформаций, ассоциируясь с другом, критиком, защитником. Он оберегает и терпеливо несет нелегкую ношу, дает правдивую оценку результатам поэтического труда, помогает противостоять «соблазнам мирским».
В центральной части произведения изменяется масштаб лирического повествования. Будто вырвавшись из рамок жилища, предмет начинает расти вместе с субъектом речи. Расширяясь в пространстве, он сближается с водной стихией: кайма столовой скатерти метафорически отождествляется с канатом или естественным препятствием, позволяющим героине не пропасть в бушующем море.
Центральный образ наделен собственным разумом. Он не только охлаждает эмоциональные всплески, но настойчиво призывает к дисциплине, прилежному исполнению обязанностей, налагаемых поэтическим даром. В этом эпизоде стол сравнивается с шахом, возвращающим своевольную беглянку в гарем.
О высокой миссии стола и его обладательницы свидетельствуют художественные и лексические средства, связанные с религиозной тематикой. Предмет ассоциируется со столпом, местом свершения подвига благочестия, или частью интерьера алтаря в христианском храме. Автор прибегает к известной библейской аллюзии, отождествляя стол с огненным столпом, с помощью которого Господь вывел евреев из Египта.
Тесный «союз», связь «верней любви», ощущаемая лирической героиней три десятилетия, возводит вещный образ в ранг символа творчества – тяжелого, ответственного и мучительного труда.
В заключительном тексте цикла возникают новые оттенки смысла в многогранной теме, посвященной судьбе человека искусства. Антитеза, лежащая в основе композиции стихотворения, противопоставляет возвышенные устремления поэта низменным интересам обывателей, у которых в головах «спаржа толстоногая», а вместо души – «порох».