«Земля цвела. В лугу, весной одетом…» А. Толстой

* * *

Земля цвела. В лугу, весной одетом,
Ручей меж трав катился, молчалив;
Был тихий час меж сумраком и светом,
Был легкий сон лесов, полей и нив;
Не оглашал их соловей приветом;
Природу всю широко осенив,
Царил покой; но под безмолвной тенью
Могучих сил мне чуялось движенье.

Не шелестя над головой моей,
В прозрачный мрак деревья улетали;
Сквозной узор их молодых ветвей,
Как легкий дым, терялся в горней дали;
Лесной чебер и полевой шалфей,
Блестя росой, в траве благоухали,
И думал я, в померкший глядя свод:
Куда меня так манит и влечет?

Проникнут весь блаженством был я новым,
Исполнен весь неведомых мне сил:
Чего в житейском натиске суровом
Не смел я ждать, чего я не просил –
То свершено одним, казалось, словом,
И мнилось мне, что я лечу без крыл,
Перехожу, подъят природой всею,
В один порыв неудержимый с нею!

Но трезв был ум, и чужд ему восторг,
Надежды я не знал, ни опасенья…
Кто ж мощно так от них меня отторг?
Кто отрешил от тягости хотенья?
Со злобой дня души постыдный торг
Стал для меня без смысла и значенья,
Для всех тревог бесследно умер я
И ожил вновь в сознанье бытия…

Тут пронеслось как в листьях дуновенье,
И как ответ послышалося мне:
Задачи то старинной разрешенье
В таинственном ты видишь полусне!
То творчества с покоем соглашенье,
То мысли пыл в душевной тишине…
Лови же миг, пока к нему ты чуток, –
Меж сном и бденьем краток промежуток!

<Май – сентябрь 1875>

Анализ стихотворения Толстого «Земля цвела. В лугу, весной одетом…»

Тема вдохновляющего душу пробуждения природы, знаковая для толстовской поэтики, развивается в произведении 1875 г. Написанное в последние месяцы жизни, стихотворение отражает итоговые размышления автора о психологических изменениях, навеянных весенними радостными днями, и тайне творчества, связанной с божественным началом.

Философским выводам предшествует пейзажная зарисовка. Поэт изображает весну, уверенно вступившую в свои права: в эпизоде отсутствуют упоминания о резких звуках и суетливых движениях, сопровождающих первые дни робкого тепла. Покой и тишина – главные приметы гармоничной картины. Ее обобщенные детали, представленные в зачине, привлекают зрелой роскошью: облик цветущей земли дополняется образом луга, охарактеризованного броской метафорической формулой «весной одетый». Показателен и временной ориентир лирической ситуации – раннее утро, «легкий сон», промежуток между сумерками и рассветом. Пейзаж завершается тонким замечанием лирического «я», сумевшего ощутить присутствие тайных «могучих сил» среди общей неподвижности.

Вторая строфа конкретизирует положение героя-созерцателя: он находится под сводом деревьев, наблюдая окружающее пространство «сквозь узор ветвей». За визуальными образами следуют обонятельные, передающие благоухание цветущих трав. В эпизоде продолжает развиваться «сумеречная» тема. Она находит выражение в сравнении с дымом и определении, основанном на оксюмороне, – «прозрачный мрак». Сомнения, порожденные растущим душевным беспокойством, отражаются при помощи риторического вопроса.

Содержание центрального восьмистишия не связано с реалистическими картинами пейзажа. Кульминационная сцена посвящена восторженным ощущениям души, которая полностью погружена в природную гармонию, слита с ней в «порыве неудержимом». Непривычный, принципиально иной статус исключает влияние житейского тлена и приносит неизведанные чувства, сравнимые с полетом «без крыл».

Последние октавы продолжают авторские размышления о сущности внутренней трансформации, связывая ее с темой поэтического дара. Душа, освобожденная от земных сетей, воскресает для новой жизни. Формулировка, определяющая суть творческого процесса, соотносится с идеями художников-импрессионистов: герой усматривает источник вдохновения в загадочных переменах «полусна», мимолетного промежутка между «сном и бденьем».