«Змей» Н. Гумилёв

Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…

Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.

Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной, –
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.

Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:

«Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.

Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море.

Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?

И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой».

Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.

1915 г.

Анализ стихотворения

Стихотворение написано в 1915 году. В нем автор хотя и обращается к фантастическим, сказочным событиям, но поднимает важные нравственные проблемы – выбора и взаимности чувств. Сюжет популярный – противостояние злодея, похитителя невинных девушек, и спасителя-молодца, защитника слабых. Но автор противопоставляет не только змея и богатыря, но и духовые ценности – материальным, косвенно осуждая продажную любовь.

Стихотворение содержит такие средства художественной выразительности:

• инверсию – «колдовала земля», «сверкал панцирь», «над Русью лесною», «завидна судьба», «чудовищ морских», способствующую рифмовке;
• олицетворения – «земля колдовала», «змей прятался, позабыв», «панцирь горел»;
• контекстуальные антонимы – «земля – небеса», «заморская – восточная»;
• синонимы – «диво, чудо», «клекот, крики», в том числе контекстуальные – «красавицы, лебеди»;
• морфемные повторы – «дива дивные», «чуда чудные» – они являются средством звукописи и создают атмосферу таинственности;
• умолчание – «чуда деялись сами (чудеса происходили сами собой)…» – неоконченная мысль позволяет автору «включить» фантазию читателей;
• эпитеты – «пестрый грохот (разноголосицу как значимый признак сообщеста)», «крылатый змей», «статная (в контексте речи – неторопливая, величественная) походка», «хищная (так как она невольная пособница жестокого змея) луна», «серебряный звон», «молочная белизна», «могучие объятья», «торжественное ложе», «пышный дворец» – ярко и образно характеризуют определяемые слова;
• многосоюзие – «и взмывал, и стремился»;
• ряды однородных членов предложения – «сверкал, слепил, горел», «выходил, поглядывал, надевал» – наполняют изложение действием;
• сравнение – «летел звоном»;
• риторический вопрос – «спать …почему дороже…?»;
• аллитерацию – «не встречал никогда нигде, ни в … стране, ни в восточной» – повторение согласной создает на фразе звуковой акцент.

Ряд слов требует пояснения. Лагор, место обитания змея, – это провинция современного Пакистана, образованного в результате раздела территории Индии. Вольга (Святославич) – богатырь, персонаж русских былин, совершавший походы в Индийское царство.

В рамках произведения автор предлагает читателю собственное, восхищающее его (междометие «Ах») видение древнего устройства мира (колдовства, то есть способа коммуникации земли с небесами), где происходят магические явления и где возможно все. Метафизический, сказочный характер происходящего подчеркивают фигура дракона как олицетворения абсолютного зла и майское полнолуние.

Автор: Николай Гумилёв