«Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..» М. Цветаева

* * *

Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!
То шатаясь причитает в поле – Русь.
Помогите – на ногах нетверда!
Затуманила меня кровь-руда!

И справа и слева
Кровавые зевы,
И каждая рана:
– Мама!

И только и это
И внятно мне, пьяной,
Из чрева – и в чрево:
– Мама!

Все рядком лежат –
Не развесть межой.
Поглядеть: солдат.
Где свой, где чужой?

Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белый стал:
Смерть побелила.

– Кто ты? – белый? – не пойму! – привстань!
Аль у красных пропадал? – Ря-азань.

И справа и слева
И сзади и прямо
И красный и белый:
– Мама!

Без воли – без гнева –
Протяжно – упрямо –
До самого неба:
– Мама!

Декабрь 1920 г.
Сборник «Лебединый стан» (1917–1921).

Анализ стихотворения

Стихотворение «Ох, грибочек ты мой, грибочек, белый груздь!..» Марина Цветаева написала в 1920 году, когда была остра тема Гражданской войны. Произведение вошло в сборники «Лебединый стан» и «Современный декламатор» (1926).

В течение 1917–1922 годов Цветаева писала преимущественно так называемые гражданские стихи, посвященные общественным проблемам. На основе этих произведений позже вышла книга. Изначально поэтесса выражала отношение к революции и печальным событиям в стране тем, что была на стороне побежденных, кем бы они ни были. Но постепенно в сознании Цветаевой закрепилось понимание, что в этой братоубийственной войне не будет победителей. Этому страшному открытию и посвящено стихотворение.

В нем поэтесса оплакивает тех, кто погиб на войне. Оно даже написано в форме так называемых причитаний, которыми традиционно на Руси провожали в последний путь покойников. Несмотря на такой странный формат, стихотворение звучит очень сильно.

Интересна его структура. В нем от имени лирического героя звучит лишь одна строчка: «То шатаясь причитает в поле Русь». Все остальное – сами причитания, перемежающиеся с прямой речью – криками раненых и умирающих солдат, зовущих в агонии мать. Именно начальные строки поясняют идею, настраивают читателя на нужный тон, придают атмосферу. Поэтесса передает слова Руси-матери, которая словно опьянела и утратила разум от бедствий и пролитой крови. Вместе с тем Цветаева словно бы сливается с образом Руси, говорит от ее имени: «Помогите – на ногах не тверда! Затуманила меня кровь-руда».

С каждой новой строкой Цветаева нагнетает атмосферу страдания, горя, смерти. Мать-земля, безумная и опьяневшая, слышит только крики и страдания своих сыновей. Она крепко с ними связана. Причем не только разумом и сердцем. Эта связь гораздо более глубокая, многовековая, практически физическая – «из чрева – в чрево». Поэтому гибель сыновей для Матери-земли – словно собственная гибель.

Далее Цветаева символически раскрывает тему бессмысленности разделения на красных и белых. Для нее нет ни своих, ни чужих. Это просто люди, которые хотели жить, но имели собственные мнения, из-за которых теперь «рядком лежат» в сырой земле. Смерть стала тем самым состоянием, которому удалось нивелировать социальные и политические разногласия: «Белый был – красным стал: кровь обагрила. Красным был – белый стал: смерть побелила». На краю гибели солдаты не думают ни о чем, кроме родной матери, которая их ждет, но не дождется. В их криках «Мама!» чувствуется отчаяние и какая-то детскость, словно бы желание, чтобы их забрали домой, пожалели.

Стихотворение звучит напряженно, нервно, скорбно, во многом благодаря изменению ритма и рифмы. Сначала идут протяжные, певучие строки причитаний – 6-стопный хорей. Далее Цветаева пишет короткими восклицаниями – дольником и 2-стопным амфибрахием. Смежная рифмовка сменяется перекрестной.