«Пустошь» И. Бунин

Мир вам, в земле почившие! – За садом
Погост рабов, погост дворовых наших:
Две десятины пустоши, волнистой
От бугорков могильных. Ни креста,
Ни деревца. Местами уцелели
Лишь каменные плиты, да и то
Изъеденные временем, как оспой…
Теперь их скоро выберут – и будут
Выпахивать то пористые кости,
То суздальские черные иконки…

Мир вам, давно забытые! – Кто знает
Их имена простые? Жили – в страхе,
В безвестности – почили. Иногда
В селе ковали цепи, засекали,
На поселенье гнали. Но стихал
Однообразный бабий плач – и снова
Шли дни труда, покорности и страха…
Теперь от этой жизни уцелели
Лишь каменные плиты. А пройдет
Железный плуг – и пустошь всколосится
Густою рожью. Кости удобряют…

Мир вам, неотомщенные! – Свидетель
Великого и подлого, бессильный
Свидетель зверств, расстрелов, пыток, казней,
Я, чье чело отмечено навеки
Клеймом раба, невольника, холопа,
Я говорю почившим: «Спите, спите!
Не вы одни страдали: внуки ваших
Владык и повелителей испили
Не меньше вас из горькой чаши рабства!»

1907 г.

Анализ стихотворения Бунина «Пустошь»

Горькие размышления о судьбах русских людей – главная тема произведения, появившегося в 1907 г. Для его героя очевидна тесная связь событий прошлого и настоящего, составляющих историю родного края. Субъект речи, называющий себя свидетелем мучений народных, не отстраняется от фактов жестокости и несправедливости. Человек, принявший тяжелое наследство прошлого и современник, стремящийся к честной и беспристрастной оценке, – герой готов разделить ответственность не только за происходящее, но и за постыдные деяния предков.

Зачин каждой из трех неравных строф открывается рефреном, навеянным библейскими аллюзиями. Он передает жест пастырского благословения, дарующий прощение, умиротворение и надежду молящимся. Доброе пожелание обращено к собирательному образу дворовых людей, чей прах покоится на участке земли, расположенной за господским садом. Заброшенное место, давшее название стихотворению, не похоже на обычное кладбище: вместо крестов, памятников и ухоженных могил здесь виднеются лишь бугорки земли да обветшавшие каменные плиты. Остаются неизвестными имена тех, кто обрел здесь последнее земное пристанище. Униженные, замученные и голодные при жизни, забытые после смерти – именно они становятся адресатами текста.

В первой строфе изображена печальная пейзажная картина, представляющая импровизированное кладбище для крепостных. Скудость окружающей природы соответствует скупым следам, оставшимся как память об ушедших. Фрагмент завершается прогнозом. Скоро исчезнут и те немногие свидетельства прошлого, которые наблюдает лирическое «я», поскольку пустошь распашут. В описание включены выразительные детали: дешевые иконки да кости – все, что осталось от безымянных людей.

Горестной судьбе крепостных посвящено содержание центральной строфы. Тяжелый труд, покорность, страх и мучения – таков был земной удел, уготованный поколениям лирических героев. Эту часть заключает замечание, кульминационное по силе авторского сарказма: останки умерших удобрили будущее поле.

Прежняя жизнь окончилась, однако перемены не умалили степень людских страданий. Эта тема развивается в финальной строфе, принимая неожиданный оборот в концовке. Провозглашается гуманистический принцип всеобщей причастности к истории, согласно которому внуки усопших повелителей ощущают на себе губительные последствия крепостничества.

Автор: Иван Бунин