«Сон (Застонал я от сна дурного…)» Н. Гумилёв

Застонал я от сна дурного
И проснулся, тяжко скорбя.
Снилось мне – ты любишь другого,
И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.

Ах, наверно таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам темным,
Как по руслам высохших рек.

Вот стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я все-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.

1917 г.

Анализ стихотворения Гумилева «Сон»

Произведение, написанное в 1917 г., вошло в сборник «К Синей звезде», изданный после гибели автора. Революционный год застал Гумилева в Париже, где он увлекся Еленой Дюбуше. «Девушка с газельими глазами» отвергла ухаживания поэта и вскоре вышла замуж за состоятельного американца. Одной из основных особенностей стихотворений парижского периода становится тема неразделенной любви к юной лирической героине, которая отождествляется с прекрасной и недосягаемой Синей звездой.

«Сон» начинается с будничного сообщения о кошмаре, мучившем душу лирического «я». Обида, которую нанес любимой счастливый соперник в воображаемом мире сна, воспринимается героем-рыцарем как настоящая и побуждает его к действию. Романтик отправляется к дому героини.

Начало пути напоминает бегство. Этот эффект усиливает сравнение с «убийцей», стремящимся поспешно скрыться «от плахи». Дорога пролегает по городским улицам, но привычный урбанистический пейзаж приобретает оригинальный фантасмагорический облик. Блеск фонарей напоминает герою «глаза зверей», а «улицы темные» – «русла высохших рек». Выразительные детали пейзажа, подкрепленные изначальной размытостью границ между сном и явью, актуализируют принцип многоликости лирического субъекта, знаковый для гумилевской поэтики. На фоне городского пейзажа возникает образ охотника, бесстрашно идущего по следу в темных джунглях.

Что видит лирический субъект в конце пути? Пространство конечного пункта, дома возлюбленной, определяют две особенности – закрытые дверь и окно. Обыденные детали приобретают иносказательный подтекст: они выражают отдаленность, неприступность и нежелание героини принять любовь своего рыцаря. Последний понимает обреченность своих чувств, но не в силах от них отречься. Мужественной личности, движимой благородными помыслами, тяжело находиться в вынужденном бездействии: герой не смеет нарушить четко обозначенные границы.

Финальные строки продолжают тему взаимопроникновения реального и воображаемого миров. В сознании героя сон уравнивается с явью, и обида, существовавшая в кошмаре, становится зримой, настоящей. В концовке обостряются противоречивые чувства героя. Желание прийти на помощь прекрасной даме и невозможность пересечь обозначенный предел порождают страдания, которые выливаются в формулу обреченности: «Я все-таки умираю».

Автор: Николай Гумилёв