«В архипелаге» И. Бунин

Осенний день в лиловой крупной зыби
Блистал, как медь. Эол и Посейдон
Вели в снастях певучий долгий стон,
И наш корабль нырял подобно рыбе.

Вдали был мыс. Высоко на изгибе,
Сквозя, вставал неровный ряд колонн.
Но песня рей меня клонила в сон –
Корабль нырял в лиловой крупной зыби.

Не все ль равно, что это старый храм,
Что на мысу – забытый портик Феба!
Запомнил я лишь ряд колонн да небо.

Дым облаков курился по горам,
Пустынный мыс был схож с ковригой хлеба.
Я жил во сне. Богов творил я сам.

12 августа 1908 г.

Анализ стихотворения Бунина «В архипелаге»

В художественном мире сонета, созданного летом 1908 г., в качестве персонажей фигурируют герои древнегреческой мифологии. Античные мотивы вошли и в другие поэтические произведения, представляющие классический жанр в бунинской трактовке. Аналогичный прием продемонстрирован в сонете «Гальциона», в основу которого лег миф о трагической судьбе дочери Эола и ее супруга. При помощи культурных аллюзий формируется особая структура художественного пространства, где переплетаются древняя история, ставшая легендой, и современность.

Лирический субъект «В архипелаге» совершает путешествие на корабле. Море, окружающее героя, неспокойно. Чтобы передать общую атмосферу, автор обращается к лексической анафоре «зыбь», которая определяется парой эпитетов. Корабль оказывается во власти волнообразного колебания: для характеристики движения судна избирается глагол «нырять», а также сравнение с рыбой. Одной из ведущих деталей морского пейзажа выступает солнечный блеск, отраженный водой. Ярко-медные блики на волнах лилового оттенка – картина ясного осеннего дня выглядит привлекательной, праздничной. Акустический атрибут живописной зарисовки – свежий ветер, стонущий в снастях. Показательна оригинальная трактовка этого образа: персонажами, управляющими природным явлением, стали повелитель морской стихии и его сын, владыка ветров.

Однообразный убаюкивающий скрип мачты, метафорически уподобленный песне, повергает субъекта речи в состояние полусна. По этой причине путешественника оставляет равнодушным выразительное зрелище – руины древнего храма, высящиеся вдалеке на крутом берегу. Впечатления героя противоречивы. В его памяти осталась колоритная картина, изображающая полуразрушенные колонны на фоне ясного неба. При этом лирическое «я» демонстративно отказывается признавать важность факта, что древняя колоннада представляет собой архитектурную реликвию – портик храма, посвященного Аполлону.

Разгадка подчеркнуто избирательного отношения к увиденному кроется в сонетном замке. Позиция героя-поэта поднимается на недосягаемую высоту: он выступает творцом мира и божеств, повелевающих стихиями. В концовку автор помещает две метафорические конструкции с непривычной, изысканной семантикой. Гряда облаков напоминает дым, курящийся при богослужении, а острый изгиб мыса – крупный ломоть хлеба.

Автор: Иван Бунин