«Ещё одно забывчивое слово…» А. Фет
* * * Еще одно забывчивое слово,
Еще один случайный полувздох –
И тосковать я сердцем стану снова,
И буду я опять у этих ног.Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,
Хотя давно угас весенний день
И при луне на жизненном кладбище
Страшна и ночь, и собственная тень.
1884 г.
Сборник «Вечерние огни. Выпуск второй» (1885).
Анализ стихотворения Фета «Еще одно забывчивое слово…»
«Еще одно забывчивое слово…» – стихотворение, написанное в 1884 году и вошедшее во второй выпуск сборника «Вечерние огни» (1885). Если смотреть на расположение произведения в книге, то становится понятно – оно соотнесено одновременно с интимной и философской лирикой. В рассматриваемом тексте перед читателями предстает герой преклонных лет. Любовь для него осталась в прошлом. Воспоминания о ней носят не столько отрадный характер, сколько оттеняют тоску старческой жизни, помогают хоть ненадолго избавиться от страха неумолимо приближающейся смерти. Метафора «угас весенний день» напоминает о закате, традиционно ассоциирующемся с завершением земного человеческого существования. В первом четверостишии употребляются глагольные формы настоящего времени. Таким образом лирический герой стремится представить воспоминания о любимой когда-то женщине в виде реальности, имеющей место быть здесь и сейчас. Попытка преодолеть ход времени оборачивается неудачей. Вторая строфа, в которой речь идет о старости и смерти, переводит все, что сказано в первом четверостишии, в область воспоминаний.
Анализируемый текст, как и многие другие стихотворения Фета, отличается наличием в нем черт, характерных для фрагмента. Произведение открыто, что подтверждается употреблением в первой строке словосочетаний «еще одно» и «еще один». Они указывают на предварявшие их слова и полувздохи. Получается, будто читатель видит только часть истории. Ее начало и финал оказываются скрыты. Поэт словно предлагает каждому человеку самостоятельно додумать события, предшествовавшие рассказанному сюжету и следующие после него.
Интересно раскрываются в стихотворении «Еще одно забывчивое слово…» образы сердца и души. Душу Афанасий Афанасиевич воспринимает в качестве части физиологической оболочки человека, которая способна испытывать боль. Как правило, таковым в поэзии предстает сердце. Чувство тоски в рассматриваемом произведении связано с сердцем: «…и тосковать я сердцем стану вновь…». При этом во второй строфе упоминается дрожащая душа. Выходит, читатель наблюдает смещение ролей привычных лирических образов. Связан такой подход с тем, что сердце и душа в поэзии Фета – неотъемлемые атрибуты человеческих переживаний. Более того – они выступают в роли единственных помощников, позволяющих герою коммуницировать с внешним миром.