«Когда ты загнан и забит…» А. Блок

* * *

Когда ты загнан и забит
Людьми, заботой иль тоскою;
Когда под гробовой доскою
Все, что тебя пленяло, спит;
Когда по городской пустыне,
Отчаявшийся и больной,
Ты возвращаешься домой,
И тяжелит ресницы иней, –
Тогда – остановись на миг
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днем ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра
Над белым запушенным садом,
И небо – книгу между книг;
Найдешь в душе опустошенной
Вновь образ матери склоненный,
И в этот несравненный миг –
Узоры на стекле фонарном,
Мороз, оледенивший кровь,
Твоя холодная любовь –
Все вспыхнет в сердце благодарном,
Ты все благословишь тогда,
Поняв, что жизнь – безмерно боле,
Чем quantum satis¹ Бранда воли,
А мир – прекрасен, как всегда.

Январь 1911 г.

¹ В полную меру (лат.).

Анализ стихотворения Блока «Когда ты загнан и забит…»

Произведение, написанное в начале 1911 г., было включено автором в третью главу незавершенной поэмы «Возмездие». Эпизод, предшествующий отрывку, передает противоречия душевного состояния сына, только что похоронившего отца – нелюбимого, странного, при жизни казавшегося чужим, злым и циничным. Гонимый скорбью, усталостью и холодом, герой бесцельно бродит по заснеженной Варшаве. Он оказывается во власти черной ночи, и «вечный» снег кажется ему саваном, готовым укрыть слабеющее тело. Путаясь, мысли становятся «почти несвязным бредом», в ушах слышится неясный звон. Измученный и потерянный скиталец прислоняется к решетке городского сада.

Зачин стихотворения моделирует ситуацию, аналогичную описанной выше. Жизненный кризис, затянувший лирического адресата, спровоцирован внешними и внутренними причинами: неудачами, нуждой, болезнью, потерей идеалов. Отчаяние и тоска овладевают героем, тихо бредущим домой по враждебной «городской пустыне».

Призыв субъекта речи будто прерывает поток бесконечных жалоб. Он предлагает лирическому «ты» прислушаться к ночной тишине. В ней скрыт тайный потенциал, способный придать сил, возродить упавших духом к новой жизни.

Приоритет музыкального начала в блоковской поэтике обусловливает тот факт, что процесс «перезагрузки» души начинается с акта вслушивания. За ним следуют многочисленные визуальные образы, перечисление которых фиксирует свершившееся преображение городского пейзажа. Вместо картины агрессивной ночной тьмы возникают изображения снежных улиц, устремленных в даль, спящего «запушённого» сада, морозных узоров на стеклах. Отдельное место в визуальном ряду занимает образ матери, существующий как полузабытое сокровенное воспоминание. Оно ассоциируется с любовью – отравленной противоречиями, но искренней.

Особый интерес представляет яркая метафора «книга между книг», имеющая библейские корни. Иносказательная конструкция указывает на незримое присутствие божественного начала в несовершенном земном мире.

Осознание красоты обыденных деталей влияет на внутреннее состояние лирического «ты». В душе, казавшейся опустошенной, вдруг вспыхивают положительные эмоции: благодарность, тихая радость. Примирившийся герой освобождается от заблуждений крайнего максимализма, для выражения которых поэт обращается к образу бескомпромиссного священника, персонажа Генрика Ибсена. Лирический адресат, преодолевший духовный кризис, открыт вечному и прекрасному миру.