«Ночь. – Норд-ост. – Рёв солдат. – Рёв волн…» М. Цветаева
* * * Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн.
Разгромили винный склад. – Вдоль стен
По канавам – драгоценный поток,
И кровавая в нем пляшет луна.Ошалелые столбы тополей.
Ошалелое – в ночи – пенье птиц.
Царский памятник вчерашний – пуст,
И над памятником царским – ночь.Гавань пьет, казармы пьют. Мир – наш!
Наше в княжеских подвалах вино!
Целый город, топоча как бык,
К мутной луже припадая – пьет.В винном облаке – луна. – Кто здесь?
Будь товарищем, красотка: пей!
А по городу – веселый слух:
Где-то двое потонули в вине.
Последние дни октября 1917 г., Феодосия.
Сборник «Лебединый стан» (1917–1921).
Анализ стихотворения Цветаевой «Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн…»
В цветаевском наследии имеются поэтические отклики на события, произошедшие в поворотное для русской истории время – осень 1917 г. Находясь в Крыму, поэтесса стала свидетельницей беспорядков, порожденных бессилием властей: винных бунтов, погромов, уничтожения памятников российским императорам. Образ стонущего города, охваченного буйными страстями, возникает в произведении «Плохо сильным и богатым…» Урбанистический пейзаж освещает луна, окруженная «винным облаком».
Более подробное описание, организованное аналогичными мотивами, возникает в анализируемом тексте, который датирован октябрем 1917 г. В зачине сгруппированы четыре назывных предложения. С их помощью уточняются обстоятельства лирической ситуации. Ночную тишину нарушают солдатские крики и вой ветра, для изображения которых автор избирает одинаковую лексему – «рев».
Причиной шума является мародерство, разорение винного склада. Тема, первоначально обозначенная в подчеркнуто обыденной разговорной манере, получает продолжение в символических картинах, в которых доминируют олицетворенные природные образы. В потоках драгоценного напитка «пляшет» луна, получающая зловещий эпитет «кровавая». Образы тополей характеризуются просторечной лексемой «ошалелые», и такое же определение дается акустической примете, несвоевременному ночному пению птиц. Персонифицированный образ города, пьющего из лужи, сравнивается с быком, утоляющим жажду. Винные пары достигают неба, окутывая луну. Здесь повторяется образ «винного облака». Он завершает причудливый пейзаж, передающий мощь разрушительной стихии и тревожные предчувствия лирического субъекта.
Во второй части произведения появляется собирательный образ восставших, усердно исследующих содержимое «княжеских подвалов». Метонимические обозначения «гавань» и «казармы» указывают на нарушителей ночной тишины, матросов и солдат. Автор передает специфическую атмосферу веселого торжества, которое вызвано влиянием вина, осознанием собственной силы, власти над миром.
Прямая речь подвыпивших персонажей дана в финальной строфе: они приглашают случайную прохожую разделить с ними выпивку. Показательно, что женщину называют и «красоткой», и «товарищем»: парадоксальное сочетание двух определений отражает хаос, царящий вокруг.
Завершает текст сообщение о трагическом случае, который расценивается как «веселое» событие. Нелепая смерть неизвестных двоих – кульминационная точка, завершающая описание пьяного веселья.