«Рыцарь ангелоподобный…» М. Цветаева

* * *

Рыцарь ангелоподобный –
Долг! – Небесный часовой!
Белый памятник надгробный
На моей груди живой.

За моей спиной крылатой
Вырастающий ключарь,
Еженощный соглядатай,
Ежеутренний звонарь.

Страсть, и юность, и гордыня –
Все сдалось без мятежа,
Оттого что ты рабыне
Первый молвил: – Госпожа!

14 июня 1918 г.
Сборник «Вёрсты» (1921).

Анализ стихотворения Цветаевой «Рыцарь ангелоподобный…»

Понятия долга и чести выводятся на первый план в цветаевских творениях, написанных в трагические послереволюционные годы. В произведении «Мракобесие. – Смерч. – Содом» звучит призыв оберегать Россию, священный дом предков, от злобных чужаков. Важнейшая миссия охранять ворота символической усадьбы доверена «белому стражу» – Чести.

Для поэтов, детей небес, следование долгу – одно из велений, продиктованных природой высокого дара. «Призвание как плеть» – сравнительная конструкция, включенная в текст «Есть счастливцы и счастливицы…» передает силу моральных обязательств, которые испытывает душа творческого человека.

Тема строгих, требовательных отношений, дисциплинирующих стихийные порывы вдохновения, становится ведущей в стихотворении, появившемся в середине лета 1918 г. Для ее решения автор обращается к образу гения, мужской ипостаси классической Музы. Рыцарь с ликом, подобным ангелу, – такова внешность персонажа. Два следующих определения касаются особенностей миссии гения: в глазах лирического «я» он символизирует отвлеченное понятие долга поэта перед божественным началом, щедро одарившим смертного. Метафора, завершающая первый катрен, уподобляет персонажа, строго судью, охранника и сторожа героини, белому надгробью. Иносказание, дополненное антитезой мертвого и живого, обнаруживает болезненную, мучительную тяжесть неземного дара: талант оборачивается тяжелым бременем.

Чтобы точнее передать функции главного персонажа, в центральном эпизоде автор использует три лексемы: «соглядатай», «ключарь» и «звонарь». Два последних примера обозначают различные виды занятий церковных служителей. Рыцарь-ангел днем и ночью следит за тем, чтобы безукоризненно исполнялся долг перед небесными силами, его наблюдение за субъектом речи беспрерывно. В этом фрагменте создан живописный автопортрет лирического «я»: героиня, наделенная крыльями, находится на переднем плане, а за ее спиной вырастает мощная фигура персонажа, заботливого хранителя и неподкупного надсмотрщика.

Содержание финальной части указывает на сложность отношений между лирическим субъектом и «ангелоподобным» защитником. Героиня, решительно отрекшаяся от земных заблуждений и страстей, одновременно и рабыня, и госпожа. Противоречивая оценка роли лирического «я» отражает двойственный характер миссии гения, призванного небесными силами оберегать и судить.